Chimamanda Ngozi Adichie: The danger of a single story | TED

Чимаманда Адичи: Опасность единственной точки зрения

Переводчик: Valeriy Filatov Редактор: Galiia Khasanova

I'm a storyteller.

Я рассказчица.

And I would like to tell you a few personal stories

И я хочу рассказать вам несколько своих собственных историй

about what I like to call "the danger of the single story."

о том, что я называю «опасность единственной точки зрения».

I grew up on a university campus in eastern Nigeria.

Я выросла в университетском городке в восточной Нигерии.

My mother says that I started reading at the age of two,

Моя мама говорит, что я научилась читать в два года,

although I think four is probably close to the truth.

хотя я считаю, что четыре, наверное, ближе к правде.

So I was an early reader,

Я рано научилась читать.

and what I read were British and American children's books.

И читала я британские и американские детские книжки.

I was also an early writer,

Я так же рано научилась писать,

and when I began to write, at about the age of seven,

и когда лет в семь я стала сочинять

stories in pencil with crayon illustrations

рассказы и раскрашивать их цветными мелками,

that my poor mother was obligated to read,

моя бедная мама должна была их читать.

I wrote exactly the kinds of stories I was reading:

Я писала точно такие же рассказы, какие читала.

All my characters were white and blue-eyed,

Все мои персонажи были голубоглазыми и белокожими.

they played in the snow,

Они играли в снегу.

they ate apples,

Они кушали яблоки.

(Laughter)

(Смех)

and they talked a lot about the weather,

И они много разговаривали о погоде.

how lovely it was that the sun had come out.

«Как прекрасно, что солнце вышло из-за туч».

(Laughter)

(Смех)

Now, this despite the fact that I lived in Nigeria.

И это всё несмотря на то, что я жила в Нигерии.

I had never been outside Nigeria.

Я никогда не была за её пределами.

We didn't have snow, we ate mangoes,

У нас не было снега. Мы ели манго.

and we never talked about the weather,

И мы никогда не разговаривали о погоде,

because there was no need to.

потому что в этом не было нужды.

My characters also drank a lot of ginger beer,

Мои герои также пили много имбирного эля,

because the characters in the British books I read

ведь персонажи английских книг, которые я читала,

drank ginger beer.

обычно пили имбирный эль.

Never mind that I had no idea what ginger beer was.

Не важно, что я даже не знала, что такое имбирный эль.

(Laughter)

(Смех)

And for many years afterwards,

И много лет спустя

I would have a desperate desire to taste ginger beer.

у меня было сильное желание попробовать имбирный эль.

But that is another story.

Но это другая история.

What this demonstrates, I think,

Мне кажется, это хорошо показывает

is how impressionable and vulnerable we are

насколько мы впечатлительны и уязвимы

in the face of a story,

перед лицом рассказа,

particularly as children.

особенно будучи детьми.

Because all I had read were books in which characters were foreign,

Потому что всё, что я читала, были книги, где главными героями были иностранцы,

I had become convinced that books

я была убеждена, что книги

by their very nature had to have foreigners in them

по своей натуре обязательно должны были быть об иностранцах

and had to be about things with which I could not personally identify.

и должны рассказывать о вещах, с которыми я лично не сталкивалась.

Now, things changed when I discovered African books.

Всё изменилось, когда я открыла для себя африканские книги.

There weren't many of them available,

Их было не так много,

and they weren't quite as easy to find as the foreign books.

и их было гораздо труднее достать, чем иностранные книги.

But because of writers like Chinua Achebe and Camara Laye,

Но благодаря таким писателям, как Чинуа Ачебе и Камара Лаэ,

I went through a mental shift in my perception of literature.

я прошла через психологический сдвиг своего восприятия литературы.

I realized that people like me,

Я поняла, что для людей вроде меня,

girls with skin the color of chocolate,

девочек с шоколадным цветом кожи,

whose kinky hair could not form ponytails,

чьи кудрявые волосы нельзя было собрать в хвостик,

could also exist in literature.

тоже было место в литературе.

I started to write about things I recognized.

Я начала писать о темах, которые я знала.

Now, I loved those American and British books I read.

Я любила те американские и английские книги, которые я читала.

They stirred my imagination. They opened up new worlds for me.

Они будили моё воображение. Они открывали мне новые миры.

But the unintended consequence

Но их непреднамеренным влиянием

was that I did not know that people like me

было то, что я не знала, что люди как я

could exist in literature.

существовали в литературе.

So what the discovery of African writers did for me was this:

Поэтому открытие африканских писателей для меня было тем,

It saved me from having a single story of what books are.

что спасло меня от одной единственной точки зрения на то, что такое книги.

I come from a conventional, middle-class Nigerian family.

Я выросла в традиционной нигерийской семье со средним достатком.

My father was a professor.

Мой отец был профессором.

My mother was an administrator.

Моя мама была администратором.

And so we had, as was the norm,

И у нас, как это было принято тогда,

live-in domestic help, who would often come from nearby rural villages.

постоянно жила прислуга из соседних деревень.

So, the year I turned eight, we got a new house boy.

Когда мне исполнилось восемь лет, у нас появился новый мальчик-слуга.

His name was Fide.

Его имя было Фиде.

The only thing my mother told us about him was that his family was very poor.

Всё, что моя мама говорила нам о нём — это то, что его семья очень бедная.

My mother sent yams and rice, and our old clothes, to his family.

Моя мама посылала его семье сладкий картофель, рис, старую одежду.

And when I didn't finish my dinner, my mother would say,

И если я не доедала свой ужин, моя мама говорила,

"Finish your food! Don't you know? People like Fide's family have nothing."

«Доешь свою еду! Разве не знаешь? У людей вроде семьи Фиде нет ничего!»

So I felt enormous pity for Fide's family.

Я чувствовала огромную жалость к семье Фиде.

Then one Saturday, we went to his village to visit,

В одну субботу мы поехали в его деревню.

and his mother showed us a beautifully patterned basket

Его мама показала нам потрясающую узорчатую корзину

made of dyed raffia that his brother had made.

из окрашенного рафия, которую сплёл его брат.

I was startled.

Я была потрясена.

It had not occurred to me that anybody in his family

Мне и в голову не приходило, что кто-нибудь в его семье

could actually make something.

мог создать нечто подобное.

All I had heard about them was how poor they were,

Всё, что я знала о них — это насколько они были бедными,

so that it had become impossible for me to see them as anything else but poor.

и я не думала о них иначе, чем о бедняках.

Their poverty was my single story of them.

Их нищета была единственным, что я о них знала.

Years later, I thought about this when I left Nigeria

Годы спустя я думала об этом, уехав из Нигерии

to go to university in the United States.

на учёбу в американском университете.

I was 19.

Мне было 19 лет.

My American roommate was shocked by me.

Моя американская соседка была в шоке от меня.

She asked where I had learned to speak English so well,

Она меня спросила, где я научилась так хорошо говорить по-английски,

and was confused when I said that Nigeria

и смутилась, когда услышала, что в Нигерии

happened to have English as its official language.

английский является официальным языком.

She asked if she could listen to what she called my "tribal music,"

Она попросила послушать то, что она назвала «музыкой моего племени»,

and was consequently very disappointed

и была очень разочарована,

when I produced my tape of Mariah Carey.

когда я достала мою кассету Мэрайи Керри.

(Laughter)

(Смех)

She assumed that I did not know how to use a stove.

Она предполагала, что я не знала, как пользоваться кухонной плитой.

What struck me was this:

Вот что меня поразило —

She had felt sorry for me even before she saw me.

она начала меня жалеть ещё до того, как мы встретились.

Her default position toward me, as an African,

Её отношение ко мне, как к африканке,

was a kind of patronizing, well-meaning pity.

было своеобразной покровительственной, благонамеренной жалостью.

My roommate had a single story of Africa:

У моей соседки была единственная точка зрения об Африке.

a single story of catastrophe.

Единственный рассказ о катастрофе.

In this single story,

Эта единственная история

there was no possibility of Africans being similar to her in any way,

не допускала того, что африканцы могут быть хоть в чём-то похожи на неё.

no possibility of feelings more complex than pity,

Не было места любым другим более сложным чувствам, чем жалость.

no possibility of a connection as human equals.

Не было места для связи между нами на равных.

I must say that before I went to the U.S.,

Я должна сказать, что до поездки в Америку

I didn't consciously identify as African.

я не считала себя осознанно африканкой.

But in the U.S., whenever Africa came up, people turned to me.

Но когда в США заходил разговор об Африке, люди спрашивали меня,

Never mind that I knew nothing about places like Namibia.

хотя я не знала ничего о таких местах, как Намибия.

But I did come to embrace this new identity,

Всё же я приняла эту новую личность.

and in many ways I think of myself now as African.

И теперь я вижу себя во многом африканкой,

Although I still get quite irritable when Africa is referred to as a country,

несмотря на то, что всегда раздражаюсь, если об Африке говорят, как о стране.

the most recent example being my otherwise wonderful flight

Последний пример этого, во всех других отношениях отличный,

from Lagos two days ago,

перелёт из Лагоса два дня назад,

in which there was an announcement on the Virgin flight

когда компания Virgin объявила

about the charity work in "India, Africa and other countries."

о своей благотворительной работе в «Индии, Африке и других странах».

(Laughter)

(Смех)

So, after I had spent some years in the U.S. as an African,

Поэтому после того, как я прожила некоторое время в США как африканка,

I began to understand my roommate's response to me.

я начала понимать отношение моей соседки ко мне.

If I had not grown up in Nigeria,

Если бы я не выросла в Нигерии,

and if all I knew about Africa were from popular images,

и если бы все мои знания об Африке я черпала из популярных источников,

I too would think that Africa was a place of beautiful landscapes,

я бы тоже думала, что Африка — это место с красивыми пейзажами,

beautiful animals,

красивыми животными

and incomprehensible people,

и непонятными людьми,

fighting senseless wars, dying of poverty and AIDS,

которые воюют в бессмыссленных войнах, умирают от нищеты и СПИДа,

unable to speak for themselves

не могут за себя постоять

and waiting to be saved by a kind, white foreigner.

и ждут, что их спасут добрые, белокожие иностранцы.

I would see Africans in the same way that I,

Я бы представляла африканцев такими же,

as a child, had seen Fide's family.

как в детстве я видела семью Фиде.

This single story of Africa ultimately comes, I think, from Western literature.

Это однобокое представление об Африке, по-моему, основано на западной литературе.

Now, here is a quote from the writing of a London merchant called John Lok,

Вот цитата из записей лондонского коммерсанта Джона Лока,

who sailed to west Africa in 1561

который совершил плавание в западную Африку в 1561 году

and kept a fascinating account of his voyage.

и вёл увлекательный дневник своего путешествия.

After referring to the black Africans as "beasts who have no houses,"

После того, как он описал чёрных африканцев как «бездомных зверей»,

he writes, "They are also people without heads,

он добавил: «Ещё они люди без голов,

having their mouth and eyes in their breasts."

у которых рот и глаза — на груди».

Now, I've laughed every time I've read this.

Я смеялась каждый раз, когда это читала.

And one must admire the imagination of John Lok.

И мы должны восхищаться воображением Джона Лока.

But what is important about his writing

Но главное в его записях то,

is that it represents the beginning

что они представляют собой начало

of a tradition of telling African stories in the West:

традиционной западной точки зрения об Африке.

A tradition of Sub-Saharan Africa as a place of negatives,

Традиции того, что Африка — это место негатива,

of difference, of darkness,

отличия, темноты,

of people who, in the words of the wonderful poet Rudyard Kipling,

людей, которые, по словам замечательного поэта Редьярда Киплинга,

are "half devil, half child."

были «полу-дьяволами, полу-детьми».

And so, I began to realize that my American roommate

И я начала осознавать, что моя американская соседка,

must have throughout her life

должно быть, на протяжении своей жизни

seen and heard different versions of this single story,

слышала и видела разные версии одной этой истории

as had a professor,

так же, как один профессор,

who once told me that my novel was not "authentically African."

который заметил мне, что мой роман не был «подлинно африканским».

Now, I was quite willing to contend

Ладно, я готова признать,

that there were a number of things wrong with the novel,

что с моим романом не всё было в порядке,

that it had failed in a number of places,

что он был местами совсем некудышный.

but I had not quite imagined that it had failed

Но я даже предположить не могла, что в романе

at achieving something called African authenticity.

мне не удалось передать «африканскую подлинность».

In fact, I did not know what African authenticity was.

По сути, я даже не знала, что такое «африканская подлинность».

The professor told me that my characters were too much like him,

Профессор сказал мне, что мои персонажи были слишком похожи на него,

an educated and middle-class man.

образованного зажиточного мужчину.

My characters drove cars.

Мои персонажи умели водить машину.

They were not starving.

Они не умирали от голода.

Therefore they were not authentically African.

Из-за этого они не были «настоящими» африканцами.

But I must quickly add that I too am just as guilty

Но я должна добавить, что тоже виновата

in the question of the single story.

в обладании единственной точки зрения.

A few years ago, I visited Mexico from the U.S.

Несколько лет назад я посетила Мексику.

The political climate in the U.S. at the time was tense,

В то время политический климат в США был напряжённый,

and there were debates going on about immigration.

и проходило множество дебатов об иммиграции.

And, as often happens in America,

И, как часто бывает в США,

immigration became synonymous with Mexicans.

иммиграция стала ассоциироваться с выходцами из Мексики.

There were endless stories of Mexicans

Нескончаемые истории о мексиканцах

as people who were fleecing the healthcare system,

как о людях, которые грабили медицинскую систему,

sneaking across the border,

проскальзывали через границу,

being arrested at the border, that sort of thing.

которых арестовывали при въезде и тому подобное.

I remember walking around on my first day in Guadalajara,

Я помню свой первый день в Гвадалахаре,

watching the people going to work,

когда я наблюдала, как люди шли на работу,

rolling up tortillas in the marketplace,

заворачивали тортильи на рынке,

smoking, laughing.

курили и смеялись.

I remember first feeling slight surprise.

Я помню, что я была немного удивлена.

And then, I was overwhelmed with shame.

И вдруг мне стало ужасно стыдно.

I realized that I had been so immersed in the media coverage of Mexicans

Я поняла, что я была настолько поглощена описанием мексиканцев в прессе,

that they had become one thing in my mind,

что для меня они превратились исключительно

the abject immigrant.

в презренных иммигрантов.

I had bought into the single story of Mexicans

Я поддалась единственной истории о мексиканцах,

and I could not have been more ashamed of myself.

и мне не могло быть более стыдно за себя.

So that is how to create a single story,

Вот так можно создать одну точку зрения,

show a people as one thing,

показывая людей с единственной стороны,

as only one thing,

только в единственном ракурсе

over and over again,

снова и снова,

and that is what they become.

И они станут казаться именно такими.

It is impossible to talk about the single story

Невозможно рассказать об единственной точке зрения,

without talking about power.

не рассказав о власти.

There is a word, an Igbo word,

В языке Игбо есть слово,

that I think about whenever I think about the power structures of the world,

которое мне приходит в голову при мысли о мировых структурах власти,

and it is "nkali."

It's a noun that loosely translates to "to be greater than another."

Это слово, которое примерно переводится как «быть лучше, чем другие».

Like our economic and political worlds,

Как и наши экономические и политические миры,

stories too are defined by the principle of nkali:

рассказы тоже определяются по принципу «nkali».

How they are told, who tells them,

Как их рассказывают, кто их рассказывает,

when they're told, how many stories are told,

когда их рассказывают и сколько раз их рассказывают,

are really dependent on power.

на самом деле зависит от власти.

Power is the ability not just to tell the story of another person,

Власть — это способность не только рассказать о других людях,

but to make it the definitive story of that person.

но создать наиболее предвзятый рассказ о них.

The Palestinian poet Mourid Barghouti writes

Палестинский поэт Моурид Баргхоути пишет,

that if you want to dispossess a people,

что если вы хотите отнять у людей личность,

the simplest way to do it is to tell their story

проще всего это сделать, рассказав их историю,

and to start with, "secondly."

начав её с «во-вторых».

Start the story with the arrows of the Native Americans,

Начните рассказ со стрел индейцев,

and not with the arrival of the British,

а не с нашествия британцев —

and you have an entirely different story.

и у вас получится совсем другой рассказ.

Start the story with the failure of the African state,

Начните рассказ с краха африканских государств,

and not with the colonial creation of the African state,

а не с истории их создания как колоний,

and you have an entirely different story.

и у вас получится совсем другая история.

I recently spoke at a university

Недавно я выступала в университете,

where a student told me that it was such a shame

где один студент сказал, что ему очень жаль,

that Nigerian men were physical abusers

что нигерийские мужчины бьют членов своих семей,

like the father character in my novel.

как персонаж отца в моём романе.

I told him that I had just read a novel called "American Psycho" --

На что я ответила, что только что прочла книгу «Американский психопат»...

(Laughter)

(Смех)

-- and that it was such a shame

и мне очень жаль,

that young Americans were serial murderers.

что молодые американцы сплошь серийные убийцы.

(Laughter)

(Смех)

(Applause)

(Аплодисменты)

Now, obviously I said this in a fit of mild irritation.

Конечно же, я сказала это в порыве раздражения.

(Laughter)

(Смех)

But it would never have occurred to me to think

Мне бы даже никогда не пришло в голову считать

that just because I had read a novel in which a character was a serial killer

из-за того, что я прочитала книгу, где персонаж был серийным убийцей,

that he was somehow representative of all Americans.

что он мог как-то либо представлять всех американцев.

This is not because I am a better person than that student,

И это не из-за того, что я чем-то лучше, чем тот студент,

but because of America's cultural and economic power,

но благодаря культурной и экономической мощи Америки,

I had many stories of America.

я знаю много историй об Америке.

I had read Tyler and Updike and Steinbeck and Gaitskill.

Я читала Тайлера и Апдайка, Стейнбека и Гейтскилла.

I did not have a single story of America.

У меня не было единственного представления об Америке.

When I learned, some years ago,

Когда я узнала несколько лет назад,

that writers were expected to have had really unhappy childhoods

что писатель должен иметь очень несчастное детство,

to be successful,

чтобы быть успешным,

I began to think about how I could invent horrible things my parents had done to me.

я начала было придумывать издевательства, которым «подвергали» меня мои родители.

(Laughter)

(Смех)

But the truth is that I had a very happy childhood,

Но правда в том, что у меня было очень счастливое детство,

full of laughter and love, in a very close-knit family.

полное смеха и любви, в очень дружной семье.

But I also had grandfathers who died in refugee camps.

Но у меня также были дедушки, которые умерли в лагерях для беженцев.

My cousin Polle died because he could not get adequate healthcare.

Мой двоюродный брат Полле умер из-за недоступности хорошей медицины.

One of my closest friends, Okoloma, died in a plane crash

Один из моих ближайших друзей, Околома, умер в авиакатастрофе,

because our fire trucks did not have water.

потому что у нас не хватало воды для пожарных машин.

I grew up under repressive military governments

Я выросла в условиях репрессивного военного правительства,

that devalued education,

которое обесценило образование,

so that sometimes, my parents were not paid their salaries.

и из-за этого мои родители не всегда получали зарплату.

And so, as a child, I saw jam disappear from the breakfast table,

И я помню, как в детстве с нашего стола исчез джем,

then margarine disappeared,

потом исчез маргарин,

then bread became too expensive,

потом хлеб стал слишком дорогим

then milk became rationed.

и потом количество молока стало ограничиваться.

And most of all, a kind of normalized political fear

А самое главное — какой-то ставший нормой политический страх

invaded our lives.

вторгся в нашу жизнь.

All of these stories make me who I am.

Все эти рассказы сделали меня тем, кто я есть.

But to insist on only these negative stories

Но настаивать только на этих отрицательных историях —

is to flatten my experience

это словно забыть весь мой остальной опыт

and to overlook the many other stories that formed me.

и упустить из виду многие другие истории, которые сформировали меня.

The single story creates stereotypes,

Единственная точка зрения создаёт стереотипы.

and the problem with stereotypes is not that they are untrue,

И проблема со стереотипами не в том, что они ошибочные,

but that they are incomplete.

а в том, что они неполные.

They make one story become the only story.

Они превращают одну из историй в одну единственную.

Of course, Africa is a continent full of catastrophes:

Конечно, Африка — это континент катастроф.

There are immense ones, such as the horrific rapes in Congo

Есть катастрофы неизмеримые, как например ужасные изнасилования в Конго.

and depressing ones,

Есть удручающие, как например то,

such as the fact that 5,000 people apply for one job vacancy in Nigeria.

что 5 000 человек подают на одно свободное рабочее место в Нигерии.

But there are other stories that are not about catastrophe,

Но есть и другие истории, которые не о катастрофах.

and it is very important, it is just as important, to talk about them.

И очень важно, настолько же важно, рассказывать о них.

I've always felt that it is impossible

Я всегда считала, что невозможно

to engage properly with a place or a person

найти сходство с местом или с человеком

without engaging with all of the stories of that place and that person.

без того, чтобы найти сходство со всеми рассказами того места или человека.

The consequence of the single story is this:

Последствия единственной точки зрения в том,

It robs people of dignity.

что она лишает людей человеческого достоинства.

It makes our recognition of our equal humanity difficult.

Из-за неё нам труднее признать равенство людей.

It emphasizes how we are different rather than how we are similar.

Она подчеркивает, насколько мы разные, а не то, насколько мы похожи.

So what if before my Mexican trip,

А что было бы, если до моей поездки в Мексику,

I had followed the immigration debate from both sides,

я бы следила за дебатами об иммиграции с обеих сторон,

the U.S. and the Mexican?

и со стороны США, и со стороны Мексики?

What if my mother had told us that Fide's family was poor

И что, если бы моя мама объяснила мне, что семья Фиде была бедной,

and hardworking?

но трудолюбивой?

What if we had an African television network

Что, если бы у нас была африканская телесеть,

that broadcast diverse African stories all over the world?

которая вещала бы различные африканские истории по всему миру?

What the Nigerian writer Chinua Achebe calls "a balance of stories."

Это то, что нигерийский писатель Чинуа Ачебе называет «балансом историй».

What if my roommate knew about my Nigerian publisher,

Что, если бы моя соседка знала о моём нигерийском издателе

Muhtar Bakare,

по имени Мухта Бакаре,

a remarkable man who left his job in a bank

замечательном человеке, бросившим работу в банке,

to follow his dream and start a publishing house?

чтобы последовать за своей мечтой и создать издательство?

Now, the conventional wisdom was that Nigerians don't read literature.

Существовало общепринятое мнение, что нигерийцы не читают.

He disagreed.

Он был несогласен.

He felt that people who could read, would read,

Он считал, что те люди, которые могут читать, читали бы,

if you made literature affordable and available to them.

если книги стали бы для них по карману и общедоступны.

Shortly after he published my first novel,

Вскоре после того, как он опубликовал мою первую книгу,

I went to a TV station in Lagos to do an interview,

телеканал в Лагосе взял у меня интервью.

and a woman who worked there as a messenger came up to me and said,

Женщина, которая работала там курьером, подошла ко мне и сказала:

"I really liked your novel. I didn't like the ending.

«Мне очень понравилась ваш роман, но не понравился конец.

Now, you must write a sequel, and this is what will happen ..."

Вы должны написать продолжение, и вот что в нём должно случиться...»

(Laughter)

(Смех)

And she went on to tell me what to write in the sequel.

И она начала объяснять мне, что написать в продолжении.

I was not only charmed, I was very moved.

Я была не только очарована, но и очень растрогана.

Here was a woman, part of the ordinary masses of Nigerians,

Она была женщиной из числа простых нигерийцев,

who were not supposed to be readers.

тех, которые не должны были уметь читать.

She had not only read the book,

Но она не только прочитала книгу,

but she had taken ownership of it

но и сделала её своей

and felt justified in telling me what to write in the sequel.

и чувствовала себя вправе советовать, что должно быть в продолжении.

Now, what if my roommate knew about my friend Funmi Iyanda,

А что, если бы моя соседка знала о моей подруге Фуми Онде,

a fearless woman who hosts a TV show in Lagos,

о бесстрашной женщине, которая ведёт ТВ-шоу в Лагосе,

and is determined to tell the stories that we prefer to forget?

которая полна решимости говорить о том, что мы предпочитаем забыть?

What if my roommate knew about the heart procedure

А что, было если бы моя соседка знала об операции на сердце,

that was performed in the Lagos hospital last week?

которую провели в лагосской больнице на прошлой неделе?

What if my roommate knew about contemporary Nigerian music,

А что, если бы она знала о современных нигерийских музыкантах?

talented people singing in English and Pidgin,

О талантливых людях, поющих на английском и пиджин,

and Igbo and Yoruba and Ijo,

на игбо, йоруба и иджо,

mixing influences from Jay-Z to Fela

которые смешивают музыку от Джей-Зи и Фелы

to Bob Marley to their grandfathers.

до Боба Марли и своих дедушек.

What if my roommate knew about the female lawyer

А что, если бы моя соседка знала об адвокате,

who recently went to court in Nigeria to challenge a ridiculous law

которая обратилась в нигерийский суд с делом об отмене нелепого закона,

that required women to get their husband's consent

требующего от женщин иметь разрешение своих мужей,

before renewing their passports?

прежде чем поменять свой паспорт?

What if my roommate knew about Nollywood,

Что, если бы моя соседка знала бы о Нолливуде,

full of innovative people making films despite great technical odds,

полным инноваторов, снимающих фильмы несмотря на большие технические сложности?

films so popular

Эти фильмы настолько популярные,

that they really are the best example of Nigerians consuming what they produce?

что являются лучшими примерами того, что нигерийцы потребляют местную продукцию.

What if my roommate knew about my wonderfully ambitious hair braider,

А что, если бы моя соседка знала о моей амбициозной парикмахерше,

who has just started her own business selling hair extensions?

которая только что начала свой бизнес по наращиванию волос?

Or about the millions of other Nigerians who start businesses and sometimes fail,

Или о миллионах других нигерийцев, которые открывают собственные компании,

but continue to nurse ambition?

и хоть иногда терпят неудачи, но продолжают стремиться?

Every time I am home I am confronted

Каждый раз, приезжая домой, я сталкиваюсь

with the usual sources of irritation for most Nigerians:

с обычными источниками раздражения для большинства нигерийцев:

our failed infrastructure, our failed government,

наша неудачная инфраструктура, наше бесполезное правительство.

but also by the incredible resilience

Но я сталкиваюсь с невероятной стойкостью

of people who thrive despite the government,

людей, которые процветают, несмотря на правительство,

rather than because of it.

а не благодаря ему.

I teach writing workshops in Lagos every summer,

Каждое лето я преподаю семинары для писателей в Лагосе.

and it is amazing to me how many people apply,

Меня всегда поражает, сколько людей записываются на семинары,

how many people are eager to write,

сколько людей хотят писать, рассказывать,

to tell stories.

делиться своими историями.

My Nigerian publisher and I have just started a non-profit

Вместе с моим нигерийским издателем мы только что создали

called Farafina Trust,

НГО Фарафина Траст.

and we have big dreams of building libraries

У нас далеко идущие планы: строить новые библиотеки,

and refurbishing libraries that already exist

модернизировать имеющиеся

and providing books for state schools

и предоставлять книги государственным школам,

that don't have anything in their libraries,

у которых нет книг в собственных библиотеках,

and also of organizing lots and lots of workshops,

а также организовывать множество семинаров

in reading and writing,

по чтению и писанию

for all the people who are eager to tell our many stories.

для всех, кто желает поведать наши многочисленные истории.

Stories matter.

Рассказы важны.

Many stories matter.

Все рассказы важны.

Stories have been used to dispossess and to malign,

Рассказом можно оклеветать и лишить достоинства.

but stories can also be used to empower and to humanize.

Но рассказом можно расширить чьи-то возможности и очеловечить.

Stories can break the dignity of a people,

Рассказами можно сломить достоинство людей.

but stories can also repair that broken dignity.

Но рассказами можно и восстановить это достоинство.

The American writer Alice Walker wrote this

Американская писательница Элис Уокер писала

about her Southern relatives who had moved to the North.

о своих родственниках с Юга, которые переехали на Север.

She introduced them to a book about

Она показала им книгу

the Southern life that they had left behind.

о жизни на Юге, которую они оставили позади.

"They sat around, reading the book themselves,

Она пишет: «Они сидели, читая книгу сами

listening to me read the book, and a kind of paradise was regained."

или слушая: как я читала вслух, и чувствовали себя счастливыми».

I would like to end with this thought:

Я хотела бы закончить на следующей мысли:

That when we reject the single story,

когда мы отказываемся от единственной точки зрения,

when we realize that there is never a single story

когда мы понимаем, что не бывает одного единственного рассказа

about any place,

о любом месте —

we regain a kind of paradise.

мы становимся счастливы.

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)