Dare to disagree | Margaret Heffernan

Маргарет Хеффернан: Как рискнуть не согласиться

Translator: Thu-Huong Ha Reviewer: Morton Bast

Переводчик: Andriy Prischenko Редактор: Aliaksandr Autayeu

In Oxford in the 1950s,

В 1950-х годах в Оксфорде

there was a fantastic doctor, who was very unusual,

работал удивительный врач, очень необычный,

named Alice Stewart.

по имени Элис Стюарт.

And Alice was unusual partly because, of course,

Конечно, отчасти её необычность заключалась в том,

she was a woman, which was pretty rare in the 1950s.

что она была женщиной-врачом — редкость в 1950-х.

And she was brilliant, she was one of the,

Но она была выдающейся. На то время она была

at the time, the youngest Fellow to be elected to the Royal College of Physicians.

самым младшим членом Королевской коллегии врачей.

She was unusual too because she continued to work after she got married,

Также она была необычной, потому что продолжала работу и после того, как вышла замуж,

after she had kids,

и после того, как родила детей,

and even after she got divorced and was a single parent,

и даже после того, как развелась; будучи матерью-одиночкой

she continued her medical work.

она продолжала медицинскую работу.

And she was unusual because she was really interested in a new science,

И ещё она необычна, потому что интересовалась новым направлением в науке,

the emerging field of epidemiology,

развивающимся направлением в эпидемиологии,

the study of patterns in disease.

а именно изучением картины заболеваний.

But like every scientist, she appreciated

Но, как любой учёный, она понимала:

that to make her mark, what she needed to do

чтобы обрести известность, ей было необходимо

was find a hard problem and solve it.

выбрать сложную проблему и решить её.

The hard problem that Alice chose

Элис выбрала сложную проблему:

was the rising incidence of childhood cancers.

рост случаев рака в детском возрасте.

Most disease is correlated with poverty,

Часто заболеваемость коррелирует с бедностью,

but in the case of childhood cancers,

но в случае рака в детском возрасте

the children who were dying seemed mostly to come

умирающие дети, казалось,

from affluent families.

происходили в основном из обеспеченных семей.

So, what, she wanted to know,

Итак, она решила выяснить,

could explain this anomaly?

чем можно объяснить эту аномалию.

Now, Alice had trouble getting funding for her research.

Элис долго пыталась найти финансирование для своего исследования,

In the end, she got just 1,000 pounds

и в конце концов получила лишь 1000 фунтов

from the Lady Tata Memorial prize.

от фонда Леди Тата Мемориал.

And that meant she knew she only had one shot

Это означало, что для сбора данных

at collecting her data.

у Элис была лишь одна попытка.

Now, she had no idea what to look for.

Но она понятия не имела, что искать.

This really was a needle in a haystack sort of search,

Это был как раз случай поиска иголки в стоге сена,

so she asked everything she could think of.

так что она спрашивала обо всём, что взбредёт в голову.

Had the children eaten boiled sweets?

Ели ли дети леденцы?

Had they consumed colored drinks?

Пили ли они напитки с красителями?

Did they eat fish and chips?

Ели ли рыбу с жареной картошкой?

Did they have indoor or outdoor plumbing?

Канализация в их доме была внутри или снаружи?

What time of life had they started school?

В каком возрасте они пошли в школу?

And when her carbon copied questionnaire started to come back,

И когда стали приходить копии её анкет с ответами,

one thing and one thing only jumped out

на свет выплыл один-единственный факт,

with the statistical clarity of a kind that

причём с такой статистической точностью,

most scientists can only dream of.

о которой только может мечтать учёный.

By a rate of two to one,

С частотой два к одному

the children who had died

дети, умершие от рака,

had had mothers who had been X-rayed when pregnant.

родились от матерей, которым делали рентген во время беременности.

Now that finding flew in the face of conventional wisdom.

Это открытие никак не стыковалось с общепринятым мнением.

Conventional wisdom held

А общепринятое мнение гласило,

that everything was safe up to a point, a threshold.

что всё безопасно – вплоть до определённого предела.

It flew in the face of conventional wisdom,

Но открытие Элис не стыковалось с общепринятым мнением,

which was huge enthusiasm for the cool new technology

а именно – с огромным энтузиазмом по поводу классной новой технологии,

of that age, which was the X-ray machine.

которой в то время был рентгеновский аппарат.

And it flew in the face of doctors' idea of themselves,

Не стыковалось и с представлениями врачей о самих себе

which was as people who helped patients,

как о людях, которые помогают пациентам,

they didn't harm them.

а не вредят им.

Nevertheless, Alice Stewart rushed to publish

Тем не менее, в 1956 году Элис Стюарт

her preliminary findings in The Lancet in 1956.

торопится опубликовать предварительные результаты в журнале «Ланцет».

People got very excited, there was talk of the Nobel Prize,

Общественность восхитилась ими, даже поговаривали о Нобелевской премии,

and Alice really was in a big hurry

а Элис нужно было торопиться,

to try to study all the cases of childhood cancer she could find

чтобы изучить все случаи рака в детском возрасте,

before they disappeared.

пока они не прекратились.

In fact, she need not have hurried.

Но на самом деле не было нужды торопиться.

It was fully 25 years before the British and medical --

Лишь через 25 лет британские медицинские...

British and American medical establishments

британские и американские медицинские учреждения

abandoned the practice of X-raying pregnant women.

прекратили практику рентгенографии беременных женщин.

The data was out there, it was open, it was freely available,

И ведь данные были открыты, находились в свободном доступе,

but nobody wanted to know.

но никто и знать не хотел.

A child a week was dying,

Умирал один ребёнок в неделю,

but nothing changed.

но это ничего не меняло.

Openness alone can't drive change.

Правда сама по себе не может привести к изменениям.

So for 25 years Alice Stewart had a very big fight on her hands.

Итак, на протяжении 25 лет Элис Стюарт ведёт серьёзную борьбу.

So, how did she know that she was right?

Так почему она была уверена в своей правоте?

Well, she had a fantastic model for thinking.

У неё была превосходная модель мышления.

She worked with a statistician named George Kneale,

Она сотрудничала со статистиком по имени Джордж Нил,

and George was pretty much everything that Alice wasn't.

который был всем тем, чем Элис не была.

So, Alice was very outgoing and sociable,

Элис была очень открыта и общительна,

and George was a recluse.

а Джордж был затворником.

Alice was very warm, very empathetic with her patients.

Элис была сердечной и отзывчивой со своими пациентами,

George frankly preferred numbers to people.

а Джордж предпочитал иметь дело с цифрами, а не с людьми.

But he said this fantastic thing about their working relationship.

Но он сказал одну великолепную вещь по поводу их сотрудничества.

He said, "My job is to prove Dr. Stewart wrong."

Он сказал: «Моя задача – доказать, что доктор Стюарт ошибается».

He actively sought disconfirmation.

Он активно выискивал доказательства против теории Элис.

Different ways of looking at her models,

Старался по-другому взглянуть на её подход,

at her statistics, different ways of crunching the data

на её статистику, по-другому обработать данные,

in order to disprove her.

только чтобы доказать её неправоту.

He saw his job as creating conflict around her theories.

Он видел свою задачу в том, чтобы создать конфликт внутри её теории,

Because it was only by not being able to prove

потому что только невозможность доказать,

that she was wrong,

что она не права,

that George could give Alice the confidence she needed

давала Элис достаточно уверенности в том,

to know that she was right.

что она действительно права.

It's a fantastic model of collaboration --

Это замечательный подход к сотрудничеству –

thinking partners who aren't echo chambers.

партнёры, которые думают, а не просто поддакивают.

I wonder how many of us have,

Интересно, многие ли из нас

or dare to have, such collaborators.

отваживаются иметь таких партнёров?

Alice and George were very good at conflict.

Элис и Джордж хорошо удавалось конфликтовать.

They saw it as thinking.

Они видели в этом способ мышления.

So what does that kind of constructive conflict require?

Что же нужно для создания конструктивного конфликта?

Well, first of all, it requires that we find people

В первую очередь нужно найти людей,

who are very different from ourselves.

которые отличаются от нас самих.

That means we have to resist the neurobiological drive,

То есть нам придётся сопротивляться нейробиологическому позыву,

which means that we really prefer people mostly like ourselves,

который заставляет нас предпочитать людей, похожих на нас,

and it means we have to seek out people

так что придётся найти людей

with different backgrounds, different disciplines,

с другим образованием, из других дисциплин,

different ways of thinking and different experience,

с другим способом мышления и другим опытом работы,

and find ways to engage with them.

и затем как-то привлечь их к работе.

That requires a lot of patience and a lot of energy.

Это требует огромного терпения и огромных сил.

And the more I've thought about this,

И чем больше я об этом думаю,

the more I think, really, that that's a kind of love.

тем больше это кажется похожим на своего рода любовь,

Because you simply won't commit that kind of energy

потому что мы никогда не прилагаем столь много усилий,

and time if you don't really care.

если не испытываем настоящей тяги.

And it also means that we have to be prepared to change our minds.

И ещё это значит, что нам придётся изменить своё мнение.

Alice's daughter told me

Дочь Элис сказала мне,

that every time Alice went head-to-head with a fellow scientist,

что каждый раз, когда Элис сталкивалась со своими сотрудниками,

they made her think and think and think again.

они заставляли её думать и снова думать.

"My mother," she said, "My mother didn't enjoy a fight,

«Моей маме, — говорит она, — никогда не нравились стычки,

but she was really good at them."

но они у неё отлично получаются».

So it's one thing to do that in a one-to-one relationship.

Одно дело, если речь идёт об отношениях один на один,

But it strikes me that the biggest problems we face,

но меня больше всего поражает, что величайшие проблемы,

many of the biggest disasters that we've experienced,

многие бедствия, с которыми нам пришлось столкнуться,

mostly haven't come from individuals,

зачастую происходят не от отдельных людей,

they've come from organizations,

а от организаций,

some of them bigger than countries,

часто бóльших, чем страны,

many of them capable of affecting hundreds,

многие из которых влияют на сотни,

thousands, even millions of lives.

тысячи, даже миллионы жизней.

So how do organizations think?

Как же «думают» организации?

Well, for the most part, they don't.

Ну, по большей части, они не думают.

And that isn't because they don't want to,

И это не потому, что не хотят,

it's really because they can't.

а потому, что не могут.

And they can't because the people inside of them

А не могут, потому что люди внутри организаций

are too afraid of conflict.

боятся конфликтовать.

In surveys of European and American executives,

По результатам опросов в Европе и Америке

fully 85 percent of them acknowledged

более 85% должностных лиц подтверждают,

that they had issues or concerns at work

что у них по работе возникают проблемы или вопросы,

that they were afraid to raise.

которые они боятся поднимать.

Afraid of the conflict that that would provoke,

Боятся конфликта, к которому это приведёт,

afraid to get embroiled in arguments

боятся втянуться в споры,

that they did not know how to manage,

с которыми они не смогут справиться,

and felt that they were bound to lose.

и чувствуют, что они обречены на неудачу.

Eighty-five percent is a really big number.

85% – это очень много.

It means that organizations mostly can't do

Это значит, что организации обычно не способны на то,

what George and Alice so triumphantly did.

что так триумфально удалось Элис и Джорджу.

They can't think together.

Они не способны думать вместе.

And it means that people like many of us,

И это означает, что многие из тех,

who have run organizations,

кто управляет организациями

and gone out of our way to try to find the very best people we can,

и постарался найти для них самых лучших сотрудников,

mostly fail to get the best out of them.

часто не могут добиться от сотрудников результата, на который они способны.

So how do we develop the skills that we need?

Как же нам развить необходимые навыки?

Because it does take skill and practice, too.

Ведь для этого требуются навыки и тренировка.

If we aren't going to be afraid of conflict,

Чтобы не бояться конфликта,

we have to see it as thinking,

нужно думать о нём как о способе мышления,

and then we have to get really good at it.

а затем просто научиться делать это хорошо.

So, recently, I worked with an executive named Joe,

Недавно я работала с одним служащим по имени Джо.

and Joe worked for a medical device company.

Джо работает в компании, производящей медицинскую аппаратуру.

And Joe was very worried about the device that he was working on.

Джо очень беспокоился по поводу одного аппарата, который он разрабатывал.

He thought that it was too complicated

Ему казалось, что аппарат слишком сложный,

and he thought that its complexity

и его чрезмерная сложность может привести

created margins of error that could really hurt people.

к выходу параметров за допустимые пределы и навредить людям.

He was afraid of doing damage to the patients he was trying to help.

Он боялся навредить пациентам, которым он хотел помогать.

But when he looked around his organization,

Но Джо казалось, что внутри его организации

nobody else seemed to be at all worried.

никто больше не был обеспокоен.

So, he didn't really want to say anything.

Поэтому он и не хотел ничего говорить.

After all, maybe they knew something he didn't.

В конце концов, может они знали что-то, чего не знал он.

Maybe he'd look stupid.

Он не хотел выставить себя идиотом.

But he kept worrying about it,

Но Джо не мог не беспокоиться,

and he worried about it so much that he got to the point

и беспокойство его дошло до такой степени,

where he thought the only thing he could do

что он не придумал ничего лучшего,

was leave a job he loved.

чем покинуть любимую работу.

In the end, Joe and I found a way

В конце концов мы с Джо нашли способ

for him to raise his concerns.

поднять беспокоивший его вопрос.

And what happened then is what almost always

А дальше случилось то, что случается почти всегда

happens in this situation.

в подобной ситуации.

It turned out everybody had exactly the same

Оказалось, что у всех были аналогичные сомнения,

questions and doubts.

вопросы и беспокойство.

So now Joe had allies. They could think together.

Теперь у Джо были сторонники, и они могли думать вместе.

And yes, there was a lot of conflict and debate

Естественно, было много конфликтов, споров

and argument, but that allowed everyone around the table

и обсуждений, но это позволило всем сесть за стол,

to be creative, to solve the problem,

творчески решить возникшую проблему

and to change the device.

и переделать этот аппарат.

Joe was what a lot of people might think of

Некоторые могут подумать о Джо

as a whistle-blower,

как о доносчике.

except that like almost all whistle-blowers,

Но в отличие от большинства доносчиков,

he wasn't a crank at all,

Джо не был мерзавцем.

he was passionately devoted to the organization

Он был страстно предан своей организации

and the higher purposes that that organization served.

и тем высоким целям, которым она служила.

But he had been so afraid of conflict,

Но Джо очень боялся конфликта

until finally he became more afraid of the silence.

до тех пор, пока не начал бояться молчать ещё больше.

And when he dared to speak,

И когда Джо, наконец, отважился заговорить,

he discovered much more inside himself

он открыл больше, чем мог себе представить,

and much more give in the system than he had ever imagined.

в себе самом и в своей возможности послужить компании.

And his colleagues don't think of him as a crank.

И его коллеги не считают Джо мерзавцем.

They think of him as a leader.

Они считают его лидером.

So, how do we have these conversations more easily

Как же нам добиться, чтобы подобные обсуждения

and more often?

проходили легче и чаще?

Well, the University of Delft

В Делфтском университете [Нидерланды]

requires that its PhD students

от аспирантов требуют,

have to submit five statements that they're prepared to defend.

чтобы они представили и приготовились защищать пять утверждений.

It doesn't really matter what the statements are about,

Причём не важно, на какую тему будут эти утверждения;

what matters is that the candidates are willing and able

важно, чтобы аспиранты хотели и умели защищать

to stand up to authority.

свою точку зрения.

I think it's a fantastic system,

Думаю, это замечательный подход,

but I think leaving it to PhD candidates

но применять его только к аспирантам –

is far too few people, and way too late in life.

это слишком мало людей и слишком поздно.

I think we need to be teaching these skills

Думаю, мы должны обучать этим навыкам

to kids and adults at every stage of their development,

и детей, и взрослых на всех этапах их становления.

if we want to have thinking organizations

Тогда у нас появятся думающие организации

and a thinking society.

и думающее общество.

The fact is that most of the biggest catastrophes that we've witnessed

Известный факт, что большинство крупных катастроф, которые нам приходится пережить,

rarely come from information that is secret or hidden.

происходят не от недостатка информации или её секретности.

It comes from information that is freely available and out there,

Информация общедоступна, но мы остаёмся слепы к ней

but that we are willfully blind to,

по своей собственной воле,

because we can't handle, don't want to handle,

потому что мы не можем, не желаем иметь дело

the conflict that it provokes.

с конфликтом, к которому она приведёт.

But when we dare to break that silence,

Но когда мы отваживаемся заговорить,

or when we dare to see,

или отваживаемся увидеть,

and we create conflict,

мы создаём конфликт,

we enable ourselves and the people around us

но мы даём возможность себе и людям рядом с нами

to do our very best thinking.

обдумать всё наилучшим образом.

Open information is fantastic,

Общедоступная информация – это прекрасно,

open networks are essential.

особенно важны информационные сети.

But the truth won't set us free

Но сама по себе правда не освободит нас,

until we develop the skills and the habit and the talent

пока мы не приобретём навык, привычку, талант

and the moral courage to use it.

и храбрость духа, чтобы воспользоваться правдой.

Openness isn't the end.

Открытость – это не конец пути.

It's the beginning.

Это начало.

(Applause)

(Аплодисменты)