What fear can teach us | Karen Thompson Walker

Карен Томпсон Уолкер: Чему нас учит страх

Translator: Morton Bast Reviewer: Thu-Huong Ha

Переводчик: Vira Kovalova Редактор: Aliaksandr Autayeu

One day in 1819,

Однажды, в 1819 году,

3,000 miles off the coast of Chile,

в 3 000 миль от чилийского берега,

in one of the most remote regions of the Pacific Ocean,

в одном из отдалённейших районов Тихого океана

20 American sailors watched their ship flood with seawater.

20 американских моряков беспомощно смотрели, как их корабль заполняет вода.

They'd been struck by a sperm whale, which had ripped

Корабль столкнулся с кашалотом,

a catastrophic hole in the ship's hull.

пробившим огромную дыру в обшивке.

As their ship began to sink beneath the swells,

Когда корабль начал тонуть,

the men huddled together in three small whaleboats.

моряки втиснулись в три крошечные спасательные шлюпки.

These men were 10,000 miles from home,

Они были за 10 000 миль от дома,

more than 1,000 miles from the nearest scrap of land.

за тысячу миль, или дальше от ближайшего берега.

In their small boats, they carried only

В их шлюпках находилось

rudimentary navigational equipment

несколько примитивных навигационных приборов

and limited supplies of food and water.

и небольшой запас воды и пищи.

These were the men of the whaleship Essex,

Это были моряки китобоя Эссекс,

whose story would later inspire parts of "Moby Dick."

трагедия которых частично легла в основу романа «Моби Дик».

Even in today's world, their situation would be really dire,

Даже в наше время их положение было бы незавидным,

but think about how much worse it would have been then.

но задумайтесь, насколько хуже им было тогда!

No one on land had any idea that anything had gone wrong.

Никто на земле не подозревал о том, что случилось,

No search party was coming to look for these men.

и нечего было надеяться на спасательную экспедицию.

So most of us have never experienced a situation

Большинство из нас никогда не попадали в ситуацию,

as frightening as the one in which these sailors found themselves,

сравнимую с мытарствами несчастных моряков,

but we all know what it's like to be afraid.

но все мы на собственном опыте знаем, что такое страх.

We know how fear feels,

Нам знакомо чувство страха,

but I'm not sure we spend enough time thinking about

но мне кажется, что мы недостаточно понимаем,

what our fears mean.

смысл страха.

As we grow up, we're often encouraged to think of fear

В процессе взросления нас часто учат, что страх — это слабость,

as a weakness, just another childish thing to discard

присущая детям, от которой нужно избавиться,

like baby teeth or roller skates.

как от молочных зубов и старых роликовых коньков.

And I think it's no accident that we think this way.

Я думаю, что этот подход не случаен.

Neuroscientists have actually shown that human beings

Нейробиологи доказали, что в силу своей природы

are hard-wired to be optimists.

люди предрасположены быть оптимистами.

So maybe that's why we think of fear, sometimes,

Может быть, поэтому мы зачастую воспринимаем страх,

as a danger in and of itself.

как опасность.

"Don't worry," we like to say to one another. "Don't panic."

«Не волнуйся, — говорим мы друг-другу, — не впадай в панику».

In English, fear is something we conquer.

В английской терминологии мы говорим о победе над страхом,

It's something we fight. It's something we overcome.

мы боремся со страхом, мы его преодолеваем.

But what if we looked at fear in a fresh way?

Но давайте посмотрим на страх с другой стороны.

What if we thought of fear as an amazing act of the imagination,

А что, если страх — это замечательный инструмент воображения,

something that can be as profound and insightful

не уступающий в глубине и мудрости

as storytelling itself?

сочинительству как таковому?

It's easiest to see this link between fear and the imagination

Проще всего проследить связь между страхом и воображением

in young children, whose fears are often extraordinarily vivid.

на примере маленьких детей, чьи страхи часто ярки и правдоподобны.

When I was a child, I lived in California,

Когда я сама была ребёнком, я жила в Калифорнии —

which is, you know, mostly a very nice place to live,

не худшем, согласитесь, месте для жизни,

but for me as a child, California could also be a little scary.

но для меня, ребёнка, Калифорния была полна страхов.

I remember how frightening it was to see the chandelier

Я помню, как страшно было смотреть на люстру

that hung above our dining table swing back and forth

над обеденным столом, раскачивавшуюся вперёд-назад

during every minor earthquake,

во время каждого землетрясения.

and I sometimes couldn't sleep at night, terrified

Иногда я не могла заснуть, боясь,

that the Big One might strike while we were sleeping.

что Большое Землетрясение застигнет нас во сне.

And what we say about kids who have fears like that

О детях, мучающихся такими страхами, мы говорим:

is that they have a vivid imagination.

«У них живое воображение».

But at a certain point, most of us learn

Рано или поздно большинство из нас

to leave these kinds of visions behind and grow up.

вырастает из этих страхов и забывает свои фантазии.

We learn that there are no monsters hiding under the bed,

Мы знаем, что под кроватью не живут чудовища,

and not every earthquake brings buildings down.

что далеко не каждое землетрясение разрушает города.

But maybe it's no coincidence that some of our most creative minds

Но возможно, это не случайность, что некоторые из творческих гениев

fail to leave these kinds of fears behind as adults.

так никогда и не разучились верить в свои детские страхи.

The same incredible imaginations that produced "The Origin of Species,"

Воображение, породившее «Происхождение видов»,

"Jane Eyre" and "The Remembrance of Things Past,"

«Джейн Эйр» и «В поисках потерянного времени»,

also generated intense worries that haunted the adult lives

создавало также тревоги и мании, отравлявшие жизнь

of Charles Darwin, Charlotte BrontĂŤ and Marcel Proust.

Чарльза Дарвина, Шарлотты Бронте и Марселя Пруста.

So the question is, what can the rest of us learn about fear

Вопрос в том, что нового о собственном страхе

from visionaries and young children?

мы можем узнать на примере гениев и детей.

Well let's return to the year 1819 for a moment,

Давайте ненадолго вернёмся в 1819 год,

to the situation facing the crew of the whaleship Essex.

в трудное положение команды китобоя Эссекс.

Let's take a look at the fears that their imaginations

Давайте взглянем на их страхи и картины, нарисованные их воображением,

were generating as they drifted in the middle of the Pacific.

в то время как их болтало волнами где-то в Тихом океане.

Twenty-four hours had now passed since the capsizing of the ship.

С момента кораблекрушения минули сутки.

The time had come for the men to make a plan,

Пришло время составить план,

but they had very few options.

но у моряков был не такой уж богатый выбор.

In his fascinating account of the disaster,

В своём замечательном описании этих событий

Nathaniel Philbrick wrote that these men were just about

Натанаэль Филбрик пишет, что моряки находились в точке,

as far from land as it was possible to be anywhere on Earth.

настолько удалённой от берега, насколько это географически возможно.

The men knew that the nearest islands they could reach

Они знали, что ближайшими к ним островами

were the Marquesas Islands, 1,200 miles away.

были Маркизские острова, находившиеся в 1 200 милях.

But they'd heard some frightening rumors.

До них дошли ужасные слухи,

They'd been told that these islands,

как будто эти острова

and several others nearby, were populated by cannibals.

и соседние с ними были населены каннибалами.

So the men pictured coming ashore only to be murdered

Моряки представили себе, что как только они высадятся на берег,

and eaten for dinner.

их схватят и сожрут дикари.

Another possible destination was Hawaii,

Другой возможной целью были Гавайские острова,

but given the season, the captain was afraid

но капитан боялся, что в это время года

they'd be struck by severe storms.

команде угрожают сильные штормы.

Now the last option was the longest, and the most difficult:

Последний вариант был самым трудным и долгим:

to sail 1,500 miles due south in hopes of reaching

плыть 1 500 миль в южном направлении,

a certain band of winds that could eventually

в надежде поймать попутный ветер, который рано или поздно

push them toward the coast of South America.

прибьёт их к Южноамериканскому побережью.

But they knew that the sheer length of this journey

Они знали, что это длинное путешествие

would stretch their supplies of food and water.

истощит их запасы пресной воды и пищи.

To be eaten by cannibals, to be battered by storms,

Быть съеденными каннибалами, утонуть в шторм,

to starve to death before reaching land.

или умереть от истощения, не доплыв до земли —

These were the fears that danced in the imaginations of these poor men,

вот страхи, занимавшие воображение несчастных матросов.

and as it turned out, the fear they chose to listen to

Как окажется позже, выбор между этими страхами решит,

would govern whether they lived or died.

выживут они или погибнут.

Now we might just as easily call these fears by a different name.

Давайте придумаем новое имя для этих страхов.

What if instead of calling them fears,

Что если, мы назовём их не страхами,

we called them stories?

а историями?

Because that's really what fear is, if you think about it.

Если задуматься, то мы сочиняем страхи точно так же,

It's a kind of unintentional storytelling

как мы рассказываем истории —

that we are all born knowing how to do.

это врождённая человеческая способность.

And fears and storytelling have the same components.

Страхи и истории состоят из одинаковых элементов.

They have the same architecture.

Они имеют общую структуру.

Like all stories, fears have characters.

Как в любой истории, в страхе есть герои:

In our fears, the characters are us.

герои наших страхов — мы сами.

Fears also have plots. They have beginnings and middles and ends.

У страхов есть сценарии, у них есть начало, кульминация и конец.

You board the plane. The plane takes off. The engine fails.

Вы садитесь на самолёт, самолёт взлетает, у него отказывает мотор.

Our fears also tend to contain imagery that can be

Образы, наполняющие наши страхи, так ярки и правдоподобны,

every bit as vivid as what you might find in the pages of a novel.

что не уступают тем, что встречаются в романах.

Picture a cannibal, human teeth

Представьте себе акт каннибализма: человеческие зубы,

sinking into human skin,

вгрызающиеся в человеческую плоть,

human flesh roasting over a fire.

тело, жарящееся на костре.

Fears also have suspense.

В страхах присутствует интрига.

If I've done my job as a storyteller today,

Если мне удалась роль рассказчика,

you should be wondering what happened

то вас наверняка мучает вопрос, что случилось

to the men of the whaleship Essex.

с матросами китобоя Эссекс.

Our fears provoke in us a very similar form of suspense.

Наши страхи сопровождаются похожей тревогой.

Just like all great stories, our fears focus our attention

И, как любая хорошая история, страх вытесняет собой всё остальное,

on a question that is as important in life as it is in literature:

всё наше внимание сосредоточено на важнейшем вопросе в литературе и в жизни:

What will happen next?

что случится дальше?

In other words, our fears make us think about the future.

Другими словами, страх заставляет нас задуматься о будущем.

And humans, by the way, are the only creatures capable

Кстати, люди - единственные существа,

of thinking about the future in this way,

способные таким образом думать о будущем,

of projecting ourselves forward in time,

представлять самих себя в будущем контексте.

and this mental time travel is just one more thing

Это мысленное перенесение во времени —

that fears have in common with storytelling.

ещё одна общая черта между страхами и историями.

As a writer, I can tell you that a big part of writing fiction

Из собственного писательского опыта я знаю, как важно в литературном процессе

is learning to predict how one event in a story

научиться видеть заранее, как одно событие

will affect all the other events,

повлияет на все остальные события в романе —

and fear works in that same way.

механизм страха работает точно так же.

In fear, just like in fiction, one thing always leads to another.

В страхах, совсем как в книгах, одно событие приводит к другому.

When I was writing my first novel, "The Age Of Miracles,"

Когда я писала свой первый роман «Время чудес»,

I spent months trying to figure out what would happen

мне понадобились месяцы, чтобы представить себе, что случится,

if the rotation of the Earth suddenly began to slow down.

если Земля вдруг замедлит вращение.

What would happen to our days? What would happen to our crops?

Что случится с протяжённостью дня? Что произойдёт с урожаем?

What would happen to our minds?

Как это повлияет на наш разум?

And then it was only later that I realized how very similar

Позже я поняла, как похожи эти вопросы на те,

these questions were to the ones I used to ask myself

что я задавала сама себе в детстве,

as a child frightened in the night.

мучаясь ночными страхами.

If an earthquake strikes tonight, I used to worry,

Если сегодня произойдёт землетрясение, беспокоилась я,

what will happen to our house? What will happen to my family?

что будет с нашим домом? Что случится с моей семьёй?

And the answer to those questions always took the form of a story.

В ответ на эти вопросы я придумывала историю.

So if we think of our fears as more than just fears

Если взглянуть на страхи не просто как на страхи,

but as stories, we should think of ourselves

но как истории, получится, что сами мы —

as the authors of those stories.

авторы этих историй.

But just as importantly, we need to think of ourselves

Не менее важно отдавать себе отчёт, что мы —

as the readers of our fears, and how we choose

читатели своих собственных страхов и смысл,

to read our fears can have a profound effect on our lives.

который мы вложим в страх, окажет огромное влияние на нашу жизнь.

Now, some of us naturally read our fears more closely than others.

Некоторые из нас больше склонны прислушиваться к собственным страхам, чем остальные.

I read about a study recently of successful entrepreneurs,

Я читала о новом исследовании в среде успешных предпринимателей:

and the author found that these people shared a habit

автор выяснил, что у каждого из них была привычка,

that he called "productive paranoia," which meant that

названная им «продуктивной паранойей», а именно,

these people, instead of dismissing their fears,

эти люди не отмахивались от собственных страхов,

these people read them closely, they studied them,

а изучали и расшифровывали их,

and then they translated that fear into preparation and action.

и потом использовали для подготовки к действию.

So that way, if their worst fears came true,

Таким образом, даже если исполнялись худшие прогнозы,

their businesses were ready.

их предприятия были готовы.

And sometimes, of course, our worst fears do come true.

Бывает, что наши худшие страхи становятся реальностью —

That's one of the things that is so extraordinary about fear.

это одно из самых удивительных свойств страха.

Once in a while, our fears can predict the future.

Время от времени, наши страхи предвещают будущее.

But we can't possibly prepare for all of the fears

Но невозможно подготовиться ко всем ужасам,

that our imaginations concoct.

порождаемым нашим воображением.

So how can we tell the difference between

Как же тогда выделить из общей массы

the fears worth listening to and all the others?

те страхи, к которым стоит прислушаться?

I think the end of the story of the whaleship Essex

Вместо ответа, я приведу в пример

offers an illuminating, if tragic, example.

поучительный и трагичный конец истории китобоя Эссекс.

After much deliberation, the men finally made a decision.

После долгого обсуждения, матросы пришли к общему решению.

Terrified of cannibals, they decided to forgo the closest islands

Напуганные слухами о каннибалах, они решили оставить в стороне ближайшие острова

and instead embarked on the longer

и, вместо этого, выбрали долгое

and much more difficult route to South America.

и гораздо более тяжёлое путешествие к берегам Южной Америки.

After more than two months at sea, the men ran out of food

Спустя два месяца плавания у них закончилась провизия,

as they knew they might,

как и следовало ожидать,

and they were still quite far from land.

а они всё ещё находились далеко от земли.

When the last of the survivors were finally picked up

Когда оставшиеся в живых были подобраны

by two passing ships, less than half of the men were left alive,

двумя встречными кораблями, б́ольшая половина экипажа была мертва.

and some of them had resorted to their own form of cannibalism.

Некоторые сами прибегли к каннибализму.

Herman Melville, who used this story as research for "Moby Dick,"

Герман Мелвилл, который использовал эту историю как материал для романа «Моби Дик»,

wrote years later, and from dry land, quote,

годы спустя, находясь на твёрдой земле, написал:

"All the sufferings of these miserable men of the Essex

«Несчастные матросы Эссекса могли бы со всей вероятностью

might in all human probability have been avoided

избежать выпавших им страданий,

had they, immediately after leaving the wreck,

если бы, покинув обломки корабля,

steered straight for Tahiti.

они взяли курс на Таити».

But," as Melville put it, "they dreaded cannibals."

«Увы, — добавил Мелвилл, — они испугались каннибалов».

So the question is, why did these men dread cannibals

Загвоздка в том, почему матросы боялись каннибалов сильнее,

so much more than the extreme likelihood of starvation?

чем более чем вероятной смерти от истощения?

Why were they swayed by one story

Почему одна история показалась им

so much more than the other?

гораздо убедительнее, чем другая?

Looked at from this angle,

С этой перспективы

theirs becomes a story about reading.

они уже не писатели, а читатели своих страхов.

The novelist Vladimir Nabokov said that the best reader

Владимир Набоков сказал, что лучший читатель

has a combination of two very different temperaments,

соединяет в себе два противоположных темперамента:

the artistic and the scientific.

артистический и научный.

A good reader has an artist's passion,

Хороший читатель обладает страстью артиста,

a willingness to get caught up in the story,

готовностью нырнуть с головой в историю,

but just as importantly, the readers also needs

но не менее важно, чтобы он обладал

the coolness of judgment of a scientist,

холодной беспристрастностью учёного —

which acts to temper and complicate

она необходима, чтобы остужать страсти

the reader's intuitive reactions to the story.

и сдерживать интуитивные реакции на поворот сюжета.

As we've seen, the men of the Essex had no trouble with the artistic part.

Очевидно, что у матросов Эссекса не было проблем с артистической стороной.

They dreamed up a variety of horrifying scenarios.

Они выдумали множество ужасающих сценариев.

The problem was that they listened to the wrong story.

Беда в том, что они ошиблись с поворотом сюжета.

Of all the narratives their fears wrote,

Из всех возможных историй,

they responded only to the most lurid, the most vivid,

они выбрали самую жуткую, самую кошмарную,

the one that was easiest for their imaginations to picture:

не покидающую воображение:

cannibals.

каннибалов.

But perhaps if they'd been able to read their fears

Быть может, если бы они смогли прочитать свои страхи

more like a scientist, with more coolness of judgment,

с холодной объективностью учёного,

they would have listened instead to the less violent

они бы поверили в менее кровожадный,

but the more likely tale, the story of starvation,

но более правдоподобный сюжет медленной смерти

and headed for Tahiti, just as Melville's sad commentary suggests.

и отправились бы прямиком на Таити, как желал того позже Мелвилл.

And maybe if we all tried to read our fears,

Быть может, если бы все мы вчитывались в собственные страхи,

we too would be less often swayed

мы бы реже теряли покой,

by the most salacious among them.

переваривая наиболее отвратительные из них.

Maybe then we'd spend less time worrying about

Мы бы теряли меньше времени,

serial killers and plane crashes,

боясь маньяков и авиакатастроф,

and more time concerned with the subtler

и больше беспокоились бы о незаметных

and slower disasters we face:

и неминуемых катастрофах:

the silent buildup of plaque in our arteries,

о неощутимом сужении наших артерий,

the gradual changes in our climate.

о постепенном изменении климата.

Just as the most nuanced stories in literature are often the richest,

Чем больше нюансов в истории, тем больше её литературная ценность.

so too might our subtlest fears be the truest.

Точно так же наши незаметные страхи могут оказаться самыми реальными.

Read in the right way, our fears are an amazing gift

При правильном к ним отношении, наши страхи — это чудесный дар воображения,

of the imagination, a kind of everyday clairvoyance,

разновидность будничного ясновидения,

a way of glimpsing what might be the future

инструмент заглядывания в будущее,

when there's still time to influence how that future will play out.

когда есть ещё время повлиять на то, что случится.

Properly read, our fears can offer us something as precious

При должном к ним отношении, страхи дают нам не меньше,

as our favorite works of literature:

чем наши любимые литературные произведения:

a little wisdom, a bit of insight

немного мудрости, каплю предвидения

and a version of that most elusive thing --

и одну из версий самой непостижимой вещи в мире —

the truth.

истины.

Thank you. (Applause)

Спасибо. (Аплодисменты)