Latif Nasser: The amazing story of the man who gave us modern pain relief

Переводчик: Tatiana Efremova Редактор: Alina Siluyanova

A few years ago,

Несколько лет назад

my mom developed rheumatoid arthritis.

у моей мамы начался ревматоидный артрит.

Her wrists, knees and toes swelled up, causing crippling, chronic pain.

Её запястья, колени и пальцы ног распухли, вызывая деформирующую хроническую боль.

She had to file for disability.

Ей пришлось оформить инвалидность,

She stopped attending our local mosque.

она перестала посещать местную мечеть,

Some mornings it was too painful for her to brush her teeth.

иногда по утрам ей было слишком больно чистить зубы.

I wanted to help.

Я хотел помочь,

But I didn't know how.

но не знал как.

I'm not a doctor.

Я ведь не врач.

So, what I am is a historian of medicine.

Я изучаю историю медицины.

So I started to research the history of chronic pain.

Поэтому я начал исследовать историю хронической боли.

Turns out, UCLA has an entire history of pain collection

Оказывается, в архивах Университета Калифорнии

собрана вся история хронической боли.

in their archives.

And I found a story -- a fantastic story --

И я нашёл историю, фантастическую историю человека,

of a man who saved -- rescued -- millions of people from pain;

который спас миллионы людей от боли —

people like my mom.

таких людей, как моя мама.

Yet, I had never heard of him.

Но я никогда не слышал о нём.

There were no biographies of him, no Hollywood movies.

Я не встречал его биографии, о нём не снимал фильмов Голливуд.

His name was John J. Bonica.

Его имя — Джон Дж. Боника.

But when our story begins,

Но в начале нашей истории

he was better known as Johnny "Bull" Walker.

он был более известен как Джонни «Бык» Уокер.

It was a summer day in 1941.

Это был летний день 1941 года.

The circus had just arrived in the tiny town of Brookfield, New York.

Цирк только что прибыл в городок Брукфилд штата Нью-Йорк.

Spectators flocked to see the wire-walkers, the tramp clowns --

Зрители стекались поглазеть на канатоходцев, бродячих клоунов,

if they were lucky, the human cannonball.

а если повезёт, то и на «человека–ядро».

They also came to see the strongman, Johnny "Bull" Walker,

Они также приходили посмотреть на силача Джонни «Быка» Уокера,

a brawny bully who'd pin you for a dollar.

мускулистого хулигана, который за доллар сможет вас пригвоздить.

You know, on that particular day, a voice rang out

В тот самый день в громкоговорителях цирка

over the circus P.A. system.

раздался голос.

They needed a doctor urgently, in the live animal tent.

Срочно нужен был доктор в шатёр к животным.

Something had gone wrong with the lion tamer.

Что-то случилось с укротителем львов.

The climax of his act had gone wrong,

Кульминация его выступления пошла не по плану,

and his head was stuck inside the lion's mouth.

и его голова застряла в пасти льва.

He was running out of air;

Он задыхался.

the crowd watched in horror

Толпа с ужасом смотрела,

as he struggled and then passed out.

как он боролся, а потом потерял сознание.

When the lion finally did relax its jaws,

Когда лев, наконец, разжал челюсти,

the lion tamer just slumped to the ground, motionless.

укротитель упал на землю; он не двигался.

When he came to a few minutes later,

Придя в себя через несколько минут,

he saw a familiar figure hunched over him.

он увидел склонившуюся над ним знакомую фигуру.

It was Bull Walker.

Это был «Бык» Уокер.

The strongman had given the lion tamer mouth-to-mouth, and saved his life.

Силач сделал укротителю искусственное дыхание, чем спас ему жизнь.

Now, the strongman hadn't told anyone,

Силач никому не рассказывал,

but he was actually a third-year medical student.

что он был студентом-медиком на третьем курсе.

He toured with the circus during summers to pay tuition,

Он гастролировал с цирком летом для оплаты обучения,

but kept it a secret to protect his persona.

но скрывал это для сохранения имиджа.

He was supposed to be a brute, a villain --

Он должен был производить впечатление силача, злодея,

not a nerdy do-gooder.

а не умника и благодетеля.

His medical colleagues didn't know his secret, either.

Его коллеги-медики также не знали его секрет.

As he put it, "If you were an athlete, you were a dumb dodo."

Он знал, что «раз уж ты спортсмен, то в глазах людей — недалёкий простофиля».

So he didn't tell them about the circus,

И он не рассказывал им про цирк

or about how he wrestled professionally on evenings and weekends.

или про то, как он профессионально боролся по вечерам и выходным.

He used a pseudonym like Bull Walker,

Он пользовался псевдонимом «Бык» Уокер,

or later, the Masked Marvel.

а позднее «Чудо в маске».

He even kept it a secret that same year,

Он продолжал держать это в секрете даже в тот год,

when he was crowned the Light Heavyweight Champion

когда стал чемпионом в полутяжёлом весе,

of the world.

чемпионом мира.

Over the years, John J. Bonica lived these parallel lives.

Годами Джон Дж. Боника жил этими непересекающимися жизнями.

He was a wrestler;

Он был борцом —

he was a doctor.

он был врачом.

He was a heel;

Он был лекарем —

he was a hero.

он был героем.

He inflicted pain,

Он причинял боль —

and he treated it.

и лечил её.

And he didn’t know it at the time, but over the next five decades,

Ему не дано было знать тогда, что в следующие 50 лет

he'd draw on these dueling identities

он сблизит свои противоположные личности,

to forge a whole new way to think about pain.

чтобы выстроить совершенно новый подход к боли,

It'd change modern medicine so much so, that decades later,

настолько изменивший современную медицину, что десятилетия спустя

Time magazine would call him pain relief's founding father.

журнал «Тайм» назовёт его отцом-основателем обезболивания.

But that all happened later.

Но всё это будет позже.

In 1942, Bonica graduated medical school and married Emma,

В 1942 году Боника закончил медицинский факультет и женился на Эмме,

his sweetheart, whom he had met at one of his matches years before.

своей возлюбленной, которую он встретил на одном из матчей несколько лет назад.

He still wrestled in secret -- he had to.

Он продолжал тайно бороться, ему приходилось.

His internship at New York's St. Vincent's Hospital paid nothing.

Его интернатура в больнице Св. Винсента в Нью-Йорке практически не оплачивалась.

With his championship belt, he wrestled in big-ticket venues,

Имея чемпионский пояс, он боролся на аренах с высокими ставками,

like Madison Square Garden,

таких как «Мэдисон-сквер-гарден»,

against big-time opponents,

против очень успешных борцов,

like Everett "The Blonde Bear" Marshall,

таких как Эверетт «Белокурый медведь» Маршалл

or three-time world champion, Angelo Savoldi.

или трёхкратный чемпион мира Анжело Саволди.

The matches took a toll on his body;

Его тело расплачивалось за матчи:

he tore hip joints, fractured ribs.

он порвал связки бедра, появились переломы рёбер.

One night, The Terrible Turk's big toe scratched a scar like Capone's

Однажды большой палец «Ужасного» Турка оставил шрам в стиле Капоне

down the side of his face.

на лице Боники сбоку.

The next morning at work, he had to wear a surgical mask to hide it.

Следующим утром на работе он носил хирургическую маску, чтобы его спрятать.

Twice Bonica showed up to the O.R. with one eye so bruised,

Дважды Боника появлялся в операционной с сильно подбитым глазом —

he couldn't see out of it.

он даже не мог им видеть.

But worst of all were his mangled cauliflower ears.

Хуже всего смотрелись его покалеченные, выглядевшие как цветная капуста уши.

He said they felt like two baseballs on the sides of his head.

По его словам, они казались ему бейсбольными мячами по бокам головы.

Pain just kept accumulating in his life.

Боль продолжала накапливаться в его жизни.

Next, he watched his wife go into labor at his hospital.

Он наблюдал за родами своей жены в больнице.

She heaved and pushed, clearly in anguish.

Она тужилась; роды, явно, проходили в муках.

Her obstetrician called out to the intern on duty

Её акушерка позвала дежурившего интерна,

to give her a few drops of ether to ease her pain.

чтобы тот дал несколько капель эфира для облегчения боли.

But the intern was a young guy, just three weeks on the job --

Интерном был молодой парень, всего третью неделю на работе.

he was jittery, and in applying the ether,

Он нервничал, и, когда давал эфир,

irritated Emma's throat.

вызвал раздражение горла у Эммы.

She vomited and choked, and started to turn blue.

У неё началась рвота, она захлебнулась и стала синеть.

Bonica, who was watching all this, pushed the intern out of the way,

Боника, наблюдавший за этим, оттолкнул интерна,

cleared her airway,

прочистил её дыхательные пути

and saved his wife and his unborn daughter.

и спас свою жену и нерождённую дочь.

At that moment, he decided to devote his life to anesthesiology.

В тот момент он решил посвятить свою жизнь анестезиологии.

Later, he'd even go on to help develop the epidural, for delivering mothers.

Позднее он даже помогал разрабатывать эпидуральную анестезию для рожениц.

But before he could focus on obstetrics,

Но прежде чем сосредоточиться на акушерстве,

Bonica had to report for basic training.

Боника должен был освоить основы.

Right around D-Day,

Накануне дня высадки войск в Нормандии

Bonica showed up to Madigan Army Medical Center,

Боника пришёл в войсковой медицинский центр Мадиган,

near Tacoma.

рядом с Такомой.

At 7,700 beds, it was one of the largest army hospitals in America.

Рассчитанный на 7 700 мест, госпиталь был одним из крупнейших в Америке.

Bonica was in charge of all pain control there.

В нём Боника заведовал всем, что связано с контролем боли.

He was only 27.

Ему было всего 27 лет.

Treating so many patients, Bonica started noticing cases

Он лечил много пациентов и стал замечать случаи,

that contradicted everything he had learned.

противоречащие всему, чему его учили.

Pain was supposed to be a kind of alarm bell -- in a good way --

Боль должна была быть предупреждением — в хорошем смысле, —

a body's way of signaling an injury, like a broken arm.

способом, которым тело сообщает о травме, например, переломе руки.

But in some cases,

Но в некоторых случаях,

like after a patient had a leg amputated,

например, как в случае, когда пациенту ампутируют ногу,

that patient might still complain of pain in that nonexistent leg.

этот пациент продолжает жаловаться на боль в ноге, которой нет.

But if the injury had been treated, why would the alarm bell keep ringing?

Но если травму вылечили, почему тело продолжает реагировать?

There were other cases in which there was no evidence of an injury whatsoever,

Были и другие случаи, в которых свидетельств травмы не было вовсе,

а пациенту всё равно было больно.

and yet, still the patient hurt.

Bonica tracked down all the specialists at his hospital -- surgeons,

Боника общался со всеми специалистами в госпитале:

хирургами, неврологами, психиатрами и другими.

neurologists, psychiatrists, others.

And he tried to get their opinions on his patients.

Он пытался выяснить их мнение по таким пациентам.

It took too long, so he started organizing group meetings over lunch.

Это занимало слишком много времени, и он стал собирать групповые встречи за обедом.

It would be like a tag team of specialists going up against the patient's pain.

Это было нечто вроде сборной специалистов, выступающих против боли пациента.

No one had ever focused on pain this way before.

Никто прежде не концентрировался на боли таким образом.

After that, he hit the books.

После он сфокусировался на книгах.

He read every medical textbook he could get his hands on,

Он читал все медицинские учебники, попадавшие в поле зрения,

carefully noting every mention of the word "pain."

аккуратно отмечая любое упоминание слова «боль».

Out of the 14,000 pages he read,

Из 14 000 прочитанных им страниц,

the word "pain" was on 17 and a half of them.

слово «боль» встречалось на 17,5 из них.

Seventeen and a half.

Семнадцать с половиной.

For the most basic, most common, most frustrating part of being a patient.

О самом основном, распространённом и мучительном опыте любого пациента.

Bonica was shocked -- I'm quoting him,

Боника был в шоке. Я процитирую его.

he said, "What the hell kind of conclusion can you come to there?

Он сказал: «Какой, к чёрту, вывод можно тут сделать?

The most important thing from the patient's perspective,

Самое важное для пациента —

they don't talk about."

и они об этом не говорят».

So over the next eight years, Bonica would talk about it.

Следующие 8 лет Боника говорил об этом.

He'd write about it; he'd write those missing pages.

Он писал об этом; он писал страницы, которых не хватало.

Он писал то, что позднее охарактеризуют как Библию Боли.

He wrote what would later be known as the Bible of Pain.

In it he proposed new strategies,

В ней он предложил новые стратегии,

new treatments using nerve-block injections.

новое лечение, использующее инъекции для блокировки нервов.

He proposed a new institution, the Pain Clinic,

Он предложил создать новое учреждение — Клинику боли, —

based on those lunchtime meetings.

берущее свои истоки в тех встречах за обедом.

But the most important thing about his book

Но самой важной частью его книги было то,

was that it was kind of an emotional alarm bell for medicine.

что она была чем-то вроде будильника для медицины;

A desperate plea to doctors to take pain seriously

отчаянной мольбой к врачам с тем, чтобы они отнеслись со всей серьёзностью

in patients' lives.

к боли в жизни пациентов.

He recast the very purpose of medicine.

Он переопределил саму цель медицины.

The goal wasn't to make patients better;

Целью было не улучшить состояние пациентов —

it was to make patients feel better.

целью было сделать так, чтобы пациенты почувствовали себя лучше.

He pushed his pain agenda for decades,

Он продвигал программу боли десятилетиями,

before it finally took hold in the mid-'70s.

пока она не окрепла в середине 70-х годов.

Hundreds of pain clinics sprung up all over the world.

Сотни специализировавшихся на боли клиник появились по всему миру.

But as they did -- a tragic twist.

Но в процессе случился трагический поворот судьбы.

Bonica's years of wrestling caught up to him.

Борцовское прошлое настигло Бонику.

He had been out of the ring for over 20 years,

Он не выходил на ринг более 20 лет,

but those 1,500 professional bouts had left a mark on his body.

но те 1 500 профессиональных схваток не прошли бесследно для его тела.

Still in his mid-50s, he suffered severe osteoarthritis.

В свои 50 с небольшим лет он страдал от тяжёлого остеоартрита.

Over the next 20 years he'd have 22 surgeries,

В течение следующих 20 лет он перенёс 22 операции,

including four spine operations,

из них четыре на позвоночнике,

and hip replacement after hip replacement.

пересадки бедренного сустава проходили одна за другой.

He could barely raise his arm, turn his neck.

Он едва мог поднять руку, повернуть шею.

He needed aluminum crutches to walk.

Чтобы ходить, ему нужны были алюминиевые костыли.

His friends and former students became his doctors.

Его друзья и бывшие студенты стали его врачами.

One recalled that he probably had more nerve-block injections

Кто-то вспомнил, что у Боники, возможно, было больше блокирующих нервы инъекций,

than anyone else on the planet.

чем у кого-либо на этой планете.

Already a workaholic, he worked even more --

Будучи трудоголиком, он работал ещё больше —

15- to 18-hour days.

15–18 часов в день.

Healing others became more than just his job,

Лечение других стало больше, чем просто работой, —

it was his own most effective form of relief.

для него это стало самым эффективным утешением.

"If I wasn't as busy as I am," he told a reporter at the time,

«Если бы я не был так занят, — сказал он журналисту однажды, —

"I would be a completely disabled guy."

я бы стал абсолютным инвалидом».

On a business trip to Florida in the early 1980s,

Путешествуя по работе во Флориду в начале 1980-х годов,

Bonica got a former student to drive him to the Hyde Park area in Tampa.

бывший студент Боники вёз его в район Гайд-парка в Тампе.

They drove past palm trees and pulled up to an old mansion,

Они ехали мимо пальм и остановились возле старого особняка

with giant silver howitzer cannons hidden in the garage.

с гигантскими серебряными орудиями-гаубицами, спрятанными в гараже.

The house belonged to the Zacchini family,

Дом принадлежал семье Заккини,

who were something like American circus royalty.

которые относились к своего рода высшему обществу американского цирка.

Decades earlier, Bonica had watched them,

Несколько десятилетий до этого Боника смотрел, как они,

clad in silver jumpsuits and goggles,

одетые в серебряные комбинезоны и очки,

doing the act they pioneered -- the Human Cannonball.

делали то, что никто до них не делал, — аттракцион «Человек-ядро».

But now they were like him: retired.

Но теперь они, как и он, были в отставке.

That generation is all dead now, including Bonica,

Сейчас то поколение, включая Бонику, уже покоится с миром,

so there's no way to know exactly what they said that day.

так что невозможно точно сказать, о чём они говорили в тот день.

But still, I love imagining it.

Но мне всё равно нравится воображать это:

The strongman and the human cannonballs reunited,

воссоединение силача и человека-ядра,

showing off old scars, and new ones.

хвастающихся старыми шрамами и новыми.

Maybe Bonica gave them medical advice.

Может, Боника провёл медицинскую консультацию.

Maybe he told them what he later said in an oral history,

Может, он сказал им то, что позднее появилось в устной истории, —

which is that his time in the circus and wrestling deeply molded his life.

что его время в цирке и на ринге оставило глубокий след в его жизни.

Bonica saw pain close up.

Боника видел боль вблизи.

He felt it. He lived it.

Он её чувствовал. Он её проживал.

And it made it impossible for him to ignore in others.

И для него стало невозможным игнорировать её в других.

Out of that empathy, he spun a whole new field,

Из этого сочувствия он сплёл абсолютно новую область,

played a major role in getting medicine to acknowledge pain

сыграв огромную роль в том, чтобы медицина признала боль

in and of itself.

как таковую.

In that same oral history,

В той же устной истории

Bonica claimed that pain

Боника заявил, что боль —

is the most complex human experience.

самый сложный опыт в жизни человека.

That it involves your past life, your current life,

Он включает прошлое, настоящее,

your interactions, your family.

взаимодействие с окружающими, семью.

That was definitely true for Bonica.

Это определённо было истиной для Боники.

But it was also true for my mom.

Но также это справедливо для моей мамы.

It's easy for doctors to see my mom

Врачам проще видеть в ней

as a kind of professional patient,

«пациента со стажем»;

a woman who just spends her days in waiting rooms.

женщину, которая просиживает дни в приёмных.

Sometimes I get stuck seeing her that same way.

Иногда я чувствую, что я сам так её вижу.

But as I saw Bonica's pain --

Но когда я узнал о боли Боники —

a testament to his fully lived life --

завет жизни, прожитой на полную, —

I started to remember all the things that my mom's pain holds.

я стал припоминать вещи, которые боль не позволяет маме делать сейчас.

Before they got swollen and arthritic,

До того как они опухли и сдались артриту,

my mom's fingers clacked away

пальцы моей мамы трудились

in the hospital H.R. department where she worked.

в отделе кадров больницы, где она работала.

They folded samosas for our entire mosque.

Они лепили самсу для нашей мечети.

When I was a kid, they cut my hair,

Когда я был маленьким, они подстригали мне волосы,

wiped my nose,

утирали мне нос,

tied my shoes.

завязывали шнурки.

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)