We train soldiers for war. Let's train them to come home, too | Hector Garcia

Переводчик: Effy May Редактор: Tatiana Nikitina

Carlos,

Карлос —

the Vietnam vet Marine

морпех, ветеран вьетнамской войны,

who volunteered for three tours and got shot up in every one.

который был добровольцем в трёх операциях и в каждой был ранен.

In 1971, he was medically retired

В 1971 году он ушёл в отставку по медицинским показаниям

because he had so much shrapnel in his body

из-за такого большого количества осколков в его теле,

that he was setting off metal detectors.

что на них срабатывали металлодетекторы.

For the next 42 years, he suffered from nightmares,

Следующие 42 года он страдал от ночных кошмаров,

extreme anxiety in public,

повышенной тревожности в общественных местах,

isolation, depression.

изоляции, депрессии.

He self-medicated with alcohol.

Он пытался «лечиться» алкоголем.

He was married and divorced three times.

Он женился и разводился три раза.

Carlos had post-traumatic stress disorder.

У Карлоса было посттравматическое стрессовое расстройство.

Now, I became a psychologist to help mitigate human suffering,

Я стал психологом, чтобы облегчать страдания людей,

and for the past 10 years, my target has been the suffering caused by PTSD,

и последние 10 лет моей мишенью были страдания, причиняемые ПТСР,

as experienced by veterans like Carlos.

которые испытывают ветераны вроде Карлоса.

Until recently, the science of PTSD just wasn't there.

До недавних пор ПТСР практически не изучали.

And so, we didn't know what to do.

И поэтому мы не знали, что делать.

We put some veterans on heavy drugs.

Мы прописывали некоторым ветеранам тяжелые медикаменты.

Others we hospitalized and gave generic group therapy,

Других госпитализировали и проводили им групповую терапию,

and others still we simply said to them,

а остальным просто говорили:

"Just go home and try to forget about your experiences."

«Идите домой и постарайтесь забыть то, что с вами произошло».

More recently, we've tried therapy dogs, wilderness retreats --

Потом мы пробовали канистерапию, лечение в природных условиях —

many things which may temporarily relieve stress,

много всего, что может на время облегчить стресс,

but which don't actually eliminate PTSD symptoms over the long term.

но не излечивает симптомы ПТСР в долгосрочной перспективе.

But things have changed.

Но ситуация изменилась.

And I am here to tell you that we can now eliminate PTSD,

И я пришёл сюда, чтобы рассказать вам, что мы можем вылечить ПТСР,

not just manage the symptoms,

а не просто временно устранить симптомы,

and in huge numbers of veterans.

у большого количества ветеранов.

Because new scientific research has been able to show,

Потому что новые научные исследования показали,

objectively, repeatedly,

объективно и неоднократно,

which treatments actually get rid of symptoms and which do not.

какое лечение на самом деле помогает избавиться от симптомов, а какое нет.

Now as it turns out,

Как выяснилось,

the best treatments for PTSD use many of the very same training principles

лучшие способы лечения ПТСР включают много таких же методов,

that the military uses in preparing its trainees for war.

какие военные используют в подготовке к войне.

Now, making war --

Воевать —

this is something that we are good at.

это то, что мы хорошо умеем делать.

We humans have been making war since before we were even fully human.

Мы, люди, воевали ещё до того, как стали настоящими людьми.

And since then, we have gone from using stone and sinew

И с того времени мы прошли путь от камня и мышечной силы

to developing the most sophisticated and devastating weapon systems imaginable.

до разработки самых изощрённых и разрушительных боевых средств.

And to enable our warriors to use these weapons,

И чтобы ниши воины могли использовать эти средства,

we employ the most cutting-edge training methods.

мы применяем самые передовые методы подготовки.

We are good at making war.

Мы преуспели в ведении войн.

And we are good at training our warriors to fight.

Мы преуспели в подготовке наших воинов к борьбе.

Yet, when we consider the experience of the modern-day combat veteran,

Но всё же, принимая во внимание опыт современных ветеранов войн,

we begin to see that we have not been as good

мы начинаем осознавать, что не настолько преуспели

at preparing them to come home.

в подготовке их к возвращению домой.

Why is that?

Почему?

Well, our ancestors lived immersed in conflict,

Наши предки жили в постоянных конфликтах

and they fought right where they lived.

и боролись там же, где жили.

So until only very recently in our evolutionary history,

Поэтому до недавнего времени в нашей эволюционной истории

there was hardly a need to learn how to come home from war,

едва ли была нужда в обучении тому, как вернуться домой с войны,

because we never really did.

потому что мы никогда и не возвращались.

But thankfully, today,

Но, слава богу, сегодня

most of humanity lives in far more peaceful societies,

бóльшая часть человечества живёт в мирном обществе,

and when there is conflict, we, especially in the United States,

и на случай конфликта мы, особенно в Соединённых Штатах,

now have the technology to put our warriors through advanced training,

владеем технологией проведения быстрой подготовки наших солдат,

drop them in to fight anywhere on the globe

переброски их в любую точку мира,

and when they're done,

и, когда они выполнят задачу,

jet them back to peacetime suburbia.

возвращения их в мирную среду.

But just imagine for a moment what this must feel like.

Но только представьте, каково это.

Я говорил с ветеранами, которые рассказывали,

I've spoken with veterans who've told me

that one day they're in a brutal firefight in Afghanistan

что сегодня они в ожесточённой перестрелке в Афганистане,

where they saw carnage and death,

где видят резню и смерть,

and just three days later, they found themselves

а всего три дня спустя

toting an ice chest to their kid's soccer game.

они несут мини-холодильник на футбольный матч своего ребёнка.

"Mindfuck" is the most common term.

«Взрыв мозга» — самый распространённый термин.

(Laughter)

(Смех)

It's the most common term I've heard to describe that experience.

Этот термин я чаще всего слышал при описании подобного опыта.

And that's exactly what that is.

И это именно так.

Because while our warriors spend countless hours training for war,

Потому что хотя наши солдаты проводят бесчисленные часы в подготовке к войне,

we've only recently come to understand

мы только недавно пришли к осознанию,

that many require training on how to return to civilian life.

что многие нуждаются в подготовке к возвращению к гражданской жизни.

Now, like any training, the best PTSD treatments require repetition.

Как в случае любой подготовки, лучшие методы лечения ПТСР требуют повторения.

In the military,

В армии

we don't simply hand trainees Mark-19 automatic grenade launchers

мы не просто даём солдатам автоматический танковый гранатомёт М19

and say, "Here's the trigger, here's some ammo and good luck."

и говорим: «Вот спусковой крючок, вот боеприпасы, и удачи тебе».

No. We train them, on the range and in specific contexts,

Нет. Мы тренируем их на полигоне и в специфической обстановке

over and over and over

снова, и снова, и снова,

until lifting their weapon and engaging their target

до тех пор, пока вскидывание оружия и прицеливание

is so engrained into muscle memory

не укоренятся в их мышечной памяти

that it can be performed without even thinking,

и не будут производиться без раздумий,

even under the most stressful conditions you can imagine.

даже в самых напряжённых условиях, какие только можно представить.

Now, the same holds for training-based treatments.

То же применимо к методам лечения, основанных на обучении.

The first of these treatments is cognitive therapy,

Первый метод — когнитивная терапия,

and this is a kind of mental recalibration.

это что-то вроде ментальной перенастройки.

When veterans come home from war,

По возвращении ветеранов с войны

their way of mentally framing the world is calibrated

их восприятие мира настроено

to an immensely more dangerous environment.

для гораздо более опасной среды.

So when you try to overlay that mind frame onto a peacetime environment,

И если наложить это восприятие на мирную среду,

you get problems.

то возникнут проблемы.

You begin drowning in worries about dangers that aren't present.

Вы начинаете тонуть в переживаниях об опасностях, которых нет.

You begin not trusting family or friends.

Вы начинаете сомневаться в родных или друзьях.

Which is not to say there are no dangers in civilian life; there are.

Это не значит, что в гражданской жизни нет опасностей, они есть.

It's just that the probability of encountering them

Только вероятность с ними столкнуться,

compared to combat

по сравнению с полем боя,

is astronomically lower.

во много крат ниже.

So we never advise veterans to turn off caution completely.

Так что мы не советуем ветеранам перестать быть осторожными.

We do train them, however, to adjust caution

Но мы их тренируем, чтобы осторожность соответствовала

according to where they are.

той ситуации, в которой они находятся.

If you find yourself in a bad neighborhood,

Если вы окажетесь в неблагополучном районе,

you turn it up.

повысьте её.

Out to dinner with family?

Идёте ужинать с семьёй?

You turn it way down.

Очень сильно приглушите её.

We train veterans to be fiercely rational,

Мы тренируем ветеранов быть очень рациональными,

to systematically gauge the actual statistical probability

систематически оценивать реальную статистическую вероятность

of encountering, say, an IED here in peacetime America.

столкновения, допустим, со взрывным устройством, здесь, в мирной Америке.

With enough practice, those recalibrations stick.

При достаточной практике эта перенастройка работает.

The next of these treatments is exposure therapy,

Следующий вид лечения — экспозиционная терапия,

and this is a kind of field training,

и это что-то вроде полевой подготовки,

and the fastest of the proven effective treatments out there.

самый быстрый из доказанных действенных видов лечения.

You remember Carlos?

Помните Карлоса?

This was the treatment that he chose.

Он выбрал этот вид лечения.

And so we started off by giving him exercises,

И мы начали с нескольких упражнений,

for him, challenging ones:

которые были для него испытанием:

going to a grocery store,

сходить в магазин,

going to a shopping mall, going to a restaurant,

сходить в торговый центр, сходить в ресторан,

sitting with his back to the door.

сидеть спиной к двери.

And, critically --

И, что наиболее важно, —

staying in these environments.

находиться в такой обстановке.

Now, at first he was very anxious.

Сперва он очень нервничал.

He wanted to sit where he could scan the room,

Он хотел сидеть так, чтобы видеть помещение,

where he could plan escape routes,

чтобы он мог составить план отступления,

where he could get his hands on a makeshift weapon.

чтобы он успел схватить импровизированное оружие.

And he wanted to leave, but he didn't.

И он хотел уйти, но не ушёл.

He remembered his training in the Marine Corps,

Он вспомнил свою подготовку в корпусе морской пехоты

and he pushed through his discomfort.

и переборол дискомфорт.

And every time he did this, his anxiety ratcheted down a little bit,

И каждый раз, когда он так делал, тревожность понемногу отступала,

and then a little bit more and then a little bit more,

и потом ещё немного, и ещё немного,

until in the end,

до тех пор,

he had effectively relearned how to sit in a public space

пока он не научился заново сидеть в публичном месте

and just enjoy himself.

и наслаждаться ситуацией.

He also listened to recordings of his combat experiences,

Он также слушал записи рассказов о своём боевом опыте

over and over and over.

снова, и снова, и снова.

He listened until those memories no longer generated any anxiety.

Он слушал, пока эти воспоминания не перестали вызывать тревогу.

He processed his memories so much

Он прокрутил эти воспоминания столько раз,

that his brain no longer needed to return to those experiences

что его мозгу больше не нужно было возвращаться к этим ситуациям

in his sleep.

во сне.

And when I spoke with him a year after treatment had finished,

И когда я с ним разговаривал через год после окончания лечения,

he told me,

он сказал мне:

"Doc, this is the first time in 43 years

«Доктор, впервые за 43 года

that I haven't had nightmares."

у меня не было ночных кошмаров».

Now, this is different than erasing a memory.

И это не стирание памяти.

Veterans will always remember their traumatic experiences,

Травмирующий опыт навсегда останется в памяти ветеранов,

but with enough practice,

но при достаточной практике

those memories are no longer as raw or as painful as they once were.

эти вспоминания больше не будут такими свежими и болезненными, как раньше.

They don't feel emotionally like they just happened yesterday,

Больше не возникнет ощущения, что это случилось вчера,

and that is an immensely better place to be.

и это гораздо более благоприятная ситуация.

But it's often difficult.

Но часто этой цели трудно достичь.

And, like any training, it may not work for everybody.

И, как любая тренировка, она может работать не для всех.

And there are trust issues.

Также есть проблема доверия.

Sometimes I'm asked,

Иногда меня спрашивают:

"If you haven't been there, Doc, how can you help me?"

«Если вы там не были, доктор, как вы можете мне помочь?»

Which is understandable.

И это можно понять.

But at the point of returning to civilian life,

Но в момент возвращения к гражданской жизни

you do not require somebody who's been there.

вы не нуждаетесь в том, кто там был.

You don't require training for operations on the battlefield;

Вам не нужно обучаться поведению на поле боя,

you require training on how to come home.

вам нужно обучаться тому, как вернуться домой.

For the past 10 years of my work,

За последние 10 лет своей работы

I have been exposed to detailed accounts

я слышал в мельчайших подробностях

of the worst experiences that you can imagine,

описания ужаснейших событий, которые можно представить,

daily.

каждый день.

And it hasn't always been easy.

И это не всегда было легко.

There have been times where I have just felt my heart break

Были времена, когда я чувствовал, что сердце разрывается,

or that I've absorbed too much.

или что информации слишком много.

But these training-based treatments work so well,

Но эти основанные на тренировках методы работают так хорошо,

that whatever this work takes out of me, it puts back even more,

что неважно, чем я жертвую ради работы, получаю я гораздо больше,

because I see people get better.

потому что я вижу, как людям становится лучше.

I see people's lives transform.

Я вижу, как изменяются жизни людей.

Carlos can now enjoy outings with his grandchildren,

Карлос теперь наслаждается пикниками с внуками,

which is something he couldn't even do with his own children.

хотя он не мог такого себе позволить с собственными детьми.

And what's amazing to me is that after 43 years of suffering,

И что меня поражает, даже после 43 лет страданий

it only took him 10 weeks of intense training to get his life back.

всего за 10 недель интенсивных тренировок он смог вернуться к жизни.

And when I spoke with him, he told me,

И когда мы разговаривали, он сказал:

"I know that I can't get those years back.

«Я знаю, что не смогу вернуть те годы.

But at least now, whatever days that I have left on this Earth,

Но теперь, сколько бы лет на Земле мне ни оставалось,

I can live them in peace."

я проживу их в покое».

He also said, "I hope that these younger veterans don't wait

Он также сказал: «Я надеюсь, более молодые ветераны не будут ждать,

to get the help they need."

чтобы получить необходимую помощь».

And that's my hope, too.

Я тоже на это надеюсь.

Because ...

Потому что...

this life is short,

жизнь коротка,

and if you are fortunate enough to have survived war

и если вам повезло пережить войну

or any kind of traumatic experience,

или другие травмирующие события,

you owe it to yourself to live your life well.

вы обязаны самому себе прожить жизнь хорошо.

And you shouldn't wait to get the training you need

И не нужно ждать, чтобы получить необходимое обучение,

to make that happen.

которое сделает это реальностью.

Now, the best way of ending human suffering caused by war

Лучший способ покончить со страданиями, причиняемыми человечеству войной, —

is to never go to war.

это не воевать.

But we are just not there yet as a species.

Но мы как вид пока не настолько продвинутые.

Until we are,

И пока этого не произойдёт,

the mental suffering that we create in our sons and in our daughters

психологические страдания, причиняемые нашим сыновьям и дочерям,

when we send them off to fight

когда мы отправляем их сражаться,

can be alleviated.

могут быть смягчены.

But we must ensure that the science, the energy level, the value

Но мы должны сделать так, чтобы хотя бы часть знаний, энергии, значимости,

that we place on sending them off to war

которые мы вкладываем в отправку их на войну,

is at the very least mirrored

вкладывались и в то,

in how well we prepare them to come back home to us.

чтобы хорошо подготовить их к возвращению обратно домой.

This much, we owe them.

Это то, что мы обязаны для них сделать.

Thank you.

Спасибо!

(Applause)

(Аплодисменты)