Siddharthan Chandran: Can the damaged brain repair itself?

Сиддартан Чандран: Может ли повреждённый мозг излечить сам себя?

Переводчик: Stanislav Korotygin Редактор: Aliaksandr Autayeu

I'm very pleased to be here today

Мне очень приятно быть здесь сегодня

to talk to you all about how we might repair

и поговорить с вами о том, как мы можем восстановить

the damaged brain,

повреждённый мозг.

and I'm particularly excited by this field,

Мне особо интересно это направление,

because as a neurologist myself,

так как, будучи неврологом,

I believe that this offers one of the great ways

я верю, что оно предоставляет один из величайших способов,

that we might be able to offer hope

который смог бы обнадёжить

for patients who today live with devastating

пациентов, живущих с губительным

and yet untreatable diseases of the brain.

и пока что неизлечимым заболеванием мозга.

So here's the problem.

Вот проблема.

You can see here the picture of somebody's brain

Вы можете видеть картинку чьего-то мозга

with Alzheimer's disease

с болезнью Альцгеймера

next to a healthy brain,

и рядом здорового мозга.

and what's obvious is, in the Alzheimer's brain,

Очевидно, что в мозгу с болезнью Альцгеймера,

ringed red, there's obvious damage -- atrophy, scarring.

обведено красным, присутствуют типичные повреждения — атрофия, рубцы.

And I could show you equivalent pictures

Я мог бы показать вам эквивалентные иллюстрации

from other disease: multiple sclerosis,

по другим болезням: рассеянный склероз,

motor neuron disease, Parkinson's disease,

заболевания двигательных нейронов, болезнь Паркинсона,

even Huntington's disease,

даже болезнь Гентингтона,

and they would all tell a similar story.

и все они покажут аналогичную картину.

And collectively these brain disorders represent

Все вместе эти расстройства мозга представляют

one of the major public health threats of our time.

одну из сильнейших угроз нашего времени для здоровья населения.

And the numbers here are really rather staggering.

Приведённые здесь цифры являются действительно ошеломляющими.

At any one time, there are 35 million people today

Сейчас 35 миллионов человек

living with one of these brain diseases,

живут с одним из этих заболеваний мозга

and the annual cost globally

и ежегодные расходы по всему миру

is 700 billion dollars.

составляют 700 миллиардов долларов.

I mean, just think about that.

Просто подумайте об этом.

That's greater than one percent

Это более чем один процент

of the global GDP.

от глобального ВВП.

And it gets worse,

Ситуация ухудшается,

because all these numbers are rising

потому что все эти числа растут,

because these are by and large

потому что это в основном

age-related diseases, and we're living longer.

болезни, вызванные возрастом, а продолжительность жизни увеличивается.

So the question we really need to ask ourselves is,

Поэтому мы должны спросить себя,

why, given the devastating impact of these diseases

почему, с учётом разрушительного влияния этих заболеваний

to the individual,

на человека,

never mind the scale of the societal problem,

не говоря уже о масштабе общественной проблемы,

why are there no effective treatments?

почему отсутствуют эффективные методы лечения?

Now in order to consider this,

Чтобы рассмотреть его,

I first need to give you a crash course

сначала я должен прочитать вам моментальный курс

in how the brain works.

о том, как работает мозг.

So in other words, I need to tell you

Другими словами, я должен рассказать вам

everything I learned at medical school.

всё, чему я научился в медицинском училище.

(Laughter)

(Смех)

But believe me, this isn't going to take very long.

Но поверьте, это не займёт слишком много времени.

Okay? (Laughter)

Хорошо? (Смех)

So the brain is terribly simple:

Итак, мозг невероятно прост:

it's made up of four cells,

он построен на базе четырёх клеток,

and two of them are shown here.

две из которых показаны здесь.

There's the nerve cell,

Существует нервная клетка,

and then there's the myelinating cell,

и также существует клетка миелинизации,

or the insulating cell.

или изолирующая клетка.

It's called oligodendrocyte.

Она называется олигодендроцит.

And when these four cells work together

И когда эти четыре клетки работают вместе

in health and harmony,

в здравии и согласии,

they create an extraordinary symphony of electrical activity,

они создают экстраординарную симфонию электрической активности

and it is this electrical activity

и именно эта электрическая активность

that underpins our ability to think, to emote,

предопределяет наши способности думать, выражать эмоции,

to remember, to learn, move, feel and so on.

запоминать, учиться, двигаться, чувствовать и так далее.

But equally, each of these individual four cells

Но также, каждая из этих четырёх отдельных клеток

alone or together, can go rogue or die,

одна или вместе, могут стать дефектными или погибнуть,

and when that happens, you get damage.

и когда это происходит, вы получаете повреждение.

You get damaged wiring.

Вы получаете повреждение сети.

You get disrupted connections.

Вы получаете нарушенные соединения.

And that's evident here with the slower conduction.

И это очевидно здесь с более медленной проводимостью.

But ultimately, this damage will manifest

Но в конечном счёте, это повреждение проявится

as disease, clearly.

в виде болезни, очевидно.

And if the starting dying nerve cell

И если начавшая умирать клетка

is a motor nerve, for example,

является двигательной клеткой, например,

you'll get motor neuron disease.

у вас будет заболевание двигательных нейронов.

So I'd like to give you a real-life illustration

Я бы хотел привести иллюстрацию из реальной жизни

of what happens with motor neuron disease.

того, что происходит при заболевании двигательных нейронов.

So this is a patient of mine called John.

Это мой пациент по имени Джон.

John I saw just last week in the clinic.

Джона я видел на прошлой неделе в клинике.

And I've asked John to tell us something about what were his problems

Я попросил Джона рассказать нам о том, какие его проблемы

that led to the initial diagnosis

привели к первоначальному диагнозу

of motor neuron disease.

заболевания двигательных нейронов.

John: I was diagnosed in October in 2011,

Джон: Меня обследовали в октябре 2011

and the main problem was a breathing problem,

и основной проблемой было дыхание,

difficulty breathing.

мне было тяжело дышать.

Siddharthan Chandran: I don't know if you caught all of that, but what John was telling us

Сиддартан Чандран: Я не знаю, смогли ли вы всё распознать, но Джон говорил нам о том,

was that difficulty with breathing

что проблемы с дыханием

led eventually to the diagnosis

привели в конце концов к определению

of motor neuron disease.

заболевания двигательных нейронов.

So John's now 18 months further down in that journey,

Для Джона с тех пор прошло 18 месяцев

and I've now asked him to tell us something about

и я попросил его рассказать нам

his current predicament.

о его текущем затруднении.

John: What I've got now is the breathing's gotten worse.

Джон: Сейчас моё дыхание ухудшилось.

I've got weakness in my hands, my arms and my legs.

У меня появилась слабость в руках и ногах.

So basically I'm in a wheelchair most of the time.

Фактически я по большей части нахожусь в инвалидном кресле.

SC: John's just told us he's in a wheelchair

СЧ: Джон только что сказал нам, что он

most of the time.

по большей части находится в коляске.

So what these two clips show

Эти два видео показывают

is not just the devastating consequence of the disease,

не только разрушительные последствия заболевания,

but they also tell us something about

но они также говорят кое-что

the shocking pace of the disease,

о шокирующей скорости его развития,

because in just 18 months,

потому что всего за 18 месяцев

a fit adult man has been rendered

здоровый взрослый человек превратился

wheelchair- and respirator-dependent.

в зависимого от коляски и респиратора.

And let's face it, John could be anybody's father,

И давайте признаем, Джон мог бы быть вашим отцом,

brother or friend.

братом или другом.

So that's what happens when the motor nerve dies.

Вот что происходит, когда умирает двигательный нерв.

But what happens when that myelin cell dies?

Но что происходит, когда умирает миелиновая клетка?

You get multiple sclerosis.

У вас возникает рассеянный склероз.

So the scan on your left

Снимок слева от вас

is an illustration of the brain,

является иллюстрацией мозга

and it's a map of the connections of the brain,

и это карта соединений мозга,

and superimposed upon which

поверх которой наложены

are areas of damage.

области повреждений.

We call them lesions of demyelination.

Мы называем их областями повреждения от демиеленизации.

But they're damage, and they're white.

Но они повреждены и они белые.

So I know what you're thinking here.

Я знаю, о чём вы тут думаете.

You're thinking, "My God, this bloke came up

Вы думаете: «Боже мой, этот малый появился

and said he's going to talk about hope,

и сказал, что будет говорить о надежде,

and all he's done is give a really rather bleak

но всё, что он сделал, это рассказал по-настоящему гнетущую

and depressing tale."

и депрессивную историю».

I've told you these diseases are terrible.

Я говорил вам, что эти болезни ужасны.

They're devastating, numbers are rising,

Они разрушительны, их число растёт,

the costs are ridiculous, and worst of all,

расходы ужасны, и хуже всего,

we have no treatment. Where's the hope?

у нас нет лечения. Где надежда?

Well, you know what? I think there is hope.

Но знаете что? Я думаю, надежда есть.

And there's hope in this next section,

Надежда есть в следующем разделе,

of this brain section of somebody else with M.S.,

этом разделе мозга кого-то ещё с рассеянным склерозом,

because what it illustrates

потому что она иллюстрирует,

is, amazingly, the brain can repair itself.

что, к удивлению, мозг может восстанавливать себя.

It just doesn't do it well enough.

Он просто не очень хорошо это делает.

And so again, there are two things I want to show you.

Ещё раз, я хочу показать вам две вещи.

First of all is the damage of this patient with M.S.

Первое — повреждения этого пациента с рассеянным склерозом.

And again, it's another one of these white masses.

Ещё раз, это одна из тех белых масс.

But crucially, the area that's ringed red

Но важно, что область, обведённая красным,

highlights an area that is pale blue.

выделает бледно-голубую область.

But that area that is pale blue was once white.

Эта бледно-голубая область тоже была белой.

So it was damaged. It's now repaired.

Она была повреждена. А теперь восстановлена.

Just to be clear: It's not because of doctors.

Поясняю — это не из-за докторов.

It's in spite of doctors, not because of doctors.

Это вопреки докторам, а не благодаря им.

This is spontaneous repair.

Это спонтанное восстановление.

It's amazing and it's occurred

Оно удивительно и оно произошло,

because there are stem cells in the brain, even,

потому что в мозгу есть стволовые клетки,

which can enable new myelin, new insulation,

которые могут создать новый миелин, новую изоляцию,

to be laid down over the damaged nerves.

которую можно проложить поверх повреждённых нервов.

And this observation is important for two reasons.

Это наблюдение важно по двум причинам.

The first is it challenges one of the orthodoxies

Первая бросает вызов одной из ортодоксальностей,

that we learnt at medical school,

которую мы узнали в медицинском училище,

or at least I did, admittedly last century,

или по крайней мере я узнал, правда в прошлом веке,

which is that the brain doesn't repair itself,

состоящей в том, что мозг не излечивает себя,

unlike, say, the bone or the liver.

в отличие, скажем, от кости или печени.

But actually it does, but it just doesn't do it well enough.

Но на самом деле он делает это, просто делает это недостаточно хорошо.

And the second thing it does,

И второе, что он делает,

and it gives us a very clear direction of travel for new therapies --

и это даёт нам очень чёткое направление в походе за новой терапией —

I mean, you don't need to be a rocket scientist

я имею в виду, не нужно быть ядерным физиком,

to know what to do here.

чтобы знать, что делать.

You simply need to find ways of promoting

Необходимо просто найти способы стимуляции

the endogenous, spontaneous repair that occurs anyway.

эндогенного, спонтанного восстановления, которое происходит в любом случае.

So the question is, why, if we've known that

Вопрос в том, почему, если мы знали об этом

for some time, as we have,

на протяжении некоторого времени,

why do we not have those treatments?

почему у нас нет этих процедур?

And that in part reflects the complexity

И это в частности отражает сложность

of drug development.

создания лекарств.

Now, drug development you might think of

Вы можете думать о создании лекарств,

as a rather expensive but risky bet,

как о достаточно дорогой, но рискованной ставке,

and the odds of this bet are roughly this:

и шансы по ставке грубо таковы:

they're 10,000 to one against,

они составляют 10 000 к одному,

because you need to screen about 10,000 compounds

поскольку необходимо проверить примерно 10 000 составов,

to find that one potential winner.

чтобы найти одного потенциального победителя.

And then you need to spend 15 years

И затем необходимо потратить 15 лет

and spend over a billion dollars,

и более миллиарда долларов

and even then, you may not have a winner.

и даже после этого у вас может не быть победителя.

So the question for us is,

Вопрос для нас заключается в том,

can you change the rules of the game

можем ли мы поменять правила этой игры

and can you shorten the odds?

и увеличить шансы?

And in order to do that, you have to think,

Для того чтобы это сделать, вам необходимо задуматься —

where is the bottleneck in this drug discovery?

что является узким местом в открытии лекарства?

And one of the bottlenecks is early in drug discovery.

Одно из узких мест находится на ранней стадии открытия лекарства.

All that screening occurs in animal models.

Весь этот отбор происходит на животных моделях.

But we know that the proper study of mankind is man,

Но мы знаем, что правильным объектом для изучения человечества является человек,

to borrow from Alexander Pope.

как говорил Александр Поуп.

So the question is, can we study these diseases

Вопрос заключается в том, можем ли мы изучать

using human material?

эти заболевания, используя человеческий материал?

And of course, absolutely we can.

И, разумеется, конечно, мы можем.

We can use stem cells,

Мы можем использовать стволовые клетки,

and specifically we can use human stem cells.

и в частности мы можем использовать человеческие стволовые клетки.

And human stem cells are these extraordinary

Человеческие стволовые клетки являются этими экстраординарными,

but simple cells that can do two things:

но простыми клетками, которые могут делать две вещи:

they can self-renew or make more of themselves,

они могут самовосстанавливаться или клонировать себя,

but they can also become specialized

но также они могут приобретать специализацию

to make bone, liver or, crucially, nerve cells,

и становиться костными, печёночными или, что важно, нервными клетками,

maybe even the motor nerve cell

возможно даже двигательными нервными клетками

or the myelin cell.

или миелиновыми клетками.

And the challenge has long been,

Долгое время оставалось вызовом,

can we harness the power,

можем ли мы оседлать мощь,

the undoubted power of these stem cells

несомненную мощь этих стволовых клеток

in order to realize their promise

для осуществления мечты

for regenerative neurology?

регенеративной неврологии?

And I think we can now, and the reason we can

Я думаю, сейчас мы можем, и причина этого

is because there have been several major discoveries

заключается в нескольких больших открытиях,

in the last 10, 20 years.

сделанных за последние 10 или 20 лет.

One of them was here in Edinburgh,

Одно из них было здесь, в Эдинбурге,

and it must be the only celebrity sheep, Dolly.

и это должна быть единственная овца-звезда, Долли.

So Dolly was made in Edinburgh,

Долли была сделана в Эдинбурге

and Dolly was an example

и Долли была примером

of the first cloning of a mammal

первого клона млекопитающего

from an adult cell.

из взрослой клетки.

But I think the even more significant breakthrough

Но я думаю даже более значительный прорыв

for the purposes of our discussion today

для целей нашей сегодняшней дискуссии

was made in 2006 by a Japanese scientist

был сделан в 2006 году японским учёным

called Yamanaka.

по имени Яманака.

And what Yamaka did,

Яманака сделал то, что можно назвать

in a fantastic form of scientific cookery,

фантастической формой научной кухни.

was he showed that four ingredients,

Он показал, что четыре ингредиента,

just four ingredients,

всего четыре ингредиента,

could effectively convert any cell, adult cell,

могут преобразовать любую клетку, взрослую клетку,

into a master stem cell.

в главную стволовую клетку.

And the significance of this is difficult to exaggerate,

Важность этого трудно преувеличить,

because what it means that from anybody in this room,

потому что это означает, что для каждого в этой комнате,

but particularly patients,

но в особенности для пациентов,

you could now generate

стало возможным создать

a bespoke, personalized tissue repair kit.

заказной, персональный комплект восстановления.

Take a skin cell, make it a master pluripotent cell,

Возьмите клетку кожи, сделайте её основной плюрипотентной клеткой,

so you could then make those cells

чтобы затем иметь возможность делать клетки,

that are relevant to their disease,

соответствующие своему заболеванию,

both to study but potentially to treat.

как для изучения, так и потенциально для лечения.

Now, the idea of that at medical school --

Представить такое в медицинском училище —

this is a recurring theme, isn't it, me and medical school? —

это постоянная тема — я и медицинское училище, да? —

would have been ridiculous,

представить это было совершенно немыслимо,

but it's an absolute reality today.

но сегодня это абсолютная реальность.

And I see this as the cornerstone

И я вижу это краеугольным камнем

of regeneration, repair and hope.

регенерации, восстановления и надежды.

And whilst we're on the theme of hope,

И пока мы говорим о надежде,

for those of you who might have failed at school,

для тех из вас, кто завалил школу,

there's hope for you as well,

для вас тоже есть надежда,

because this is the school report of John Gerdon.

потому что это школьный отчёт Джона Гердона.

["I believe he has ideas about becoming a scientist; on his present showing this is quite ridiculous."]

[«Я полагаю, он хочет стать учёным; с его нынешним потенциалом это просто смешно».]

So they didn't think much of him then.

Они были невысокого мнения о нём тогда.

But what you may not know is that he got the Nobel Prize for medicine

Но о чём вы можете не знать, это то, что он получил Нобелевскую Премию по медицине

just three months ago.

всего три месяца назад.

So to return to the original problem,

Итак, возвращаясь к первоначальной проблеме,

what is the opportunity of these stem cells,

каковы возможности этих стволовых клеток,

or this disruptive technology,

или этой подрывной технологии,

for repairing the damaged brain,

для восстановления повреждённого мозга,

which we call regenerative neurology?

которые мы называем регенеративной неврологией?

I think there are two ways you can think about this:

Я думаю, существуют два способа думать об этом:

as a fantastic 21st-century drug discovery tool,

как о фантастическом инструменте 21-го века для открытия лекарств

and/or as a form of therapy.

и как о форме терапии.

So I want to tell you a little bit about both of those

Я хочу рассказать вам немного об обоих

in the next few moments.

в следующие несколько минут.

Drug discovery in a dish is how people often

Открытие лекарства в чашке это то, как люди

talk about this.

часто говорят об этом.

It's very simple: You take a patient with a disease,

Это очень просто: вы берёте пациента с заболеванием,

let's say motor neuron disease,

допустим, заболеванием двигательных нейронов,

you take a skin sample,

берёте образец кожи,

you do the pluripotent reprogramming,

делаете плюрипотентное перепрограммирование,

as I've already told you,

как я уже вам рассказывал,

and you generate live motor nerve cells.

и создаёте живые клетки двигательных нейронов.

That's straightforward, because that's what

Это прямой путь, потому что это именно то,

pluripotent cells can do.

что плюрипотентные клетки способны делать.

But crucially, you can then compare their behavior

Но важно, что вы затем можете сравнивать их поведение

to their equivalent but healthy counterparts,

с их эквивалентными и здоровыми родственниками,

ideally from an unaffected relative.

в идеале от незатронутого родственника.

That way, you're matching for genetic variation.

Таким образом, вы видите генетическое изменение.

And that's exactly what we did here.

Это именно то, что мы здесь сделали.

This was a collaboration with colleagues:

Это была совместная с коллегами работа:

in London, Chris Shaw; in the U.S., Steve Finkbeiner and Tom Maniatis.

в Лондоне, с Крисом Шау; в США, со Стивом Финкбейнером и Томом Маниатисом.

And what you're looking at, and this is amazing,

То, на что вы смотрите, является удивительным.

these are living, growing, motor nerve cells

Это живущие, растущие клетки двигательного нерва

from a patient with motor neuron disease.

от пациента с заболеванием двигательных нейронов.

It happens to be an inherited form.

Это является унаследованной формой.

I mean, just imagine that.

Просто представьте это.

This would have been unimaginable 10 years ago.

Это невозможно было себе представить 10 лет назад.

So apart from seeing them grow and put out processes,

Помимо того, что мы видим их растущими и победившими процессы,

we can also engineer them so that they fluoresce,

мы также можем заставить их флюорисцировать,

but crucially, we can then track their individual health

но важно, что мы можем затем отслеживать их индивидуальное здоровье

and compare the diseased motor nerve cells

и сравнивать больные клетки двигательного нерва

to the healthy ones.

со здоровыми.

And when you do all that and put it together,

Когда вы делаете всё это и соединяете вместе,

you realize that the diseased ones,

вы обнаруживаете, что больные клетки,

which is represented in the red line,

что представлено красной линией,

are two and a half times more likely to die

с вероятностью в два с половиной раза больше умрут,

than the healthy counterpart.

если сравнивать их со здоровыми.

And the crucial point about this is that you then have

Важнейшим моментом здесь является то, что у вас

a fantastic assay to discover drugs,

есть фантастический образец для поиска лекарств,

because what would you ask of the drugs,

потому что вы попросили бы эти лекарства,

and you could do this through a high-throughput

и это возможно делать с помощью высокопроизводительных

automated screening system,

автоматических методов определения,

you'd ask the drugs, give me one thing:

вы попросили бы лекарства дать один результат:

find me a drug that will bring the red line

найди мне лекарство, которое подвинет красную линию

closer to the blue line,

ближе к голубой линии,

because that drug will be a high-value candidate

потому что это лекарство будет многообещающим кандидатом,

that you could probably take direct to human trial

который возможно сразу попадёт на испытание на людях

and almost bypass that bottleneck

и почти проскочит это узкое место

that I've told you about in drug discovery

в открытии лекарств, о котором я говорил вам,

with the animal models,

с животными моделями,

if that makes sense. It's fantastic.

если это имеет смысл. Это фантастика.

But I want to come back

Но я хочу вернуться к тому,

to how you might use stem cells directly

как можно использовать стволовые клетки

to repair damage.

напрямую для устранения поломок.

And again there are two ways to think about this,

И снова есть два способа думать об этом,

and they're not mutually exclusive.

и они не взаимоисключающие.

The first, and I think in the long run

Первый, и я думаю, в долгосрочной перспективе

the one that will give us the biggest dividend,

тот, что принесёт нам наивысшие дивиденды,

but it's not thought of that way just yet,

но он пока не рассматривается в таком качестве,

is to think about those stem cells that are already

подумать о тех стволовых клетках, которые уже

in your brain, and I've told you that.

находятся в мозгу, я говорил вам об этом.

All of us have stem cells in the brain,

У всех нас есть стволовые клетки в мозгу,

even the diseased brain,

даже в больном мозгу,

and surely the smart way forward

и безусловно умный подход

is to find ways that you can promote and activate

состоит в поиске способов активации

those stem cells in your brain already

этих стволовых клеток, уже имеющихся в мозгу,

to react and respond appropriately to damage

чтобы они реагировали и адекватно откликались

to repair it.

на повреждения с целью их устранения.

That will be the future.

Это будущее.

There will be drugs that will do that.

Будут лекарства, которые будут это делать.

But the other way is to effectively parachute in cells,

Но другой путь — это эффектно приземлять клетки,

transplant them in,

трансплантировать их внутрь,

to replace dying or lost cells, even in the brain.

для замены умирающих или потерянных клеток, даже в мозгу.

And I want to tell you now an experiment,

Я хочу рассказать вам об эксперименте,

it's a clinical trial that we did,

это клиническое исследование, выполненное нами,

which recently completed,

которое мы недавно закончили

which is with colleagues in UCL,

с коллегами из UCL,

David Miller in particular.

в частности с Дэвидом Миллером.

So this study was very simple.

Это исследование было очень простым.

We took patients with multiple sclerosis

Мы взяли пациентов с рассеянным склерозом

and asked a simple question:

и задали простой вопрос:

Would stem cells from the bone marrow

Будут ли стволовые клетки из их костного мозга

be protective of their nerves?

служить защитой для их нервов?

So what we did was we took this bone marrow,

Что мы сделали — мы взяли этот костный мозг,

grew up the stem cells in the lab,

вырастили стволовые клетки в лаборатории,

and then injected them back into the vein.

и затем впрыснули их обратно в вену.

I'm making this sound really simple.

Я говорю об этом, как о чём-то простом.

It took five years off a lot of people, okay?

Это заняло пять лет и множество людей, хорошо?

And it put gray hair on me

Это привело к появлению у меня седых волос

and caused all kinds of issues.

и вызвало самые разные проблемы.

But conceptually, it's essentially simple.

Но концептуально это достаточно просто.

So we've given them into the vein, right?

Итак, мы пустили их в вену, правильно?

So in order to measure whether this was successful or not,

Для того чтобы измерить, успешно ли это было, или нет,

we measured the optic nerve

мы измерили зрительный нерв

as our outcome measure.

в качестве меры результата.

And that's a good thing to measure in M.S.,

Это хороший показатель для измерения при рассеянном склерозе,

because patients with M.S. sadly suffer

потому что пациенты с этим диагнозом страдают

with problems with vision --

от проблем со зрением —

loss of vision, unclear vision.

потеря зрения, нечёткое зрение.

And so we measured the size of the optic nerve

И мы измерили размер зрительного нерва,

using the scans with David Miller

используя снимки с Дэвидом Мюллером

three times -- 12 months, six months,

три раза — за 12 месяцев, шесть месяцев

and before the infusion --

и непосредственно до впрыскивания —

and you can see the gently declining red line.

и вы можете видеть слегка уменьшающуюся красную линию.

And that's telling you that the optic nerve is shrinking,

Это говорит о том, что зрительный нерв сокращается,

which makes sense, because their nerves are dying.

что имеет смысл, поскольку их нервы умирают.

We then gave the stem cell infusion

Затем мы выполнили инъекцию стволовых клеток

and repeated the measurement twice --

и повторили измерение дважды —

three months and six months --

через три и шесть месяцев —

and to our surprise, almost,

и к нашему удивлению, почти,

the line's gone up.

линия восстановилась.

That suggests that the intervention

Это предполагает, что вмешательство

has been protective.

было защитным.

I don't think myself that what's happened

Я лично не думаю, что произошедшее

is that those stem cells have made new myelin

состоит в том, что стволовые клетки создали новый миелин

or new nerves.

или новые нервы.

What I think they've done is they've promoted

Я думаю, то, что они сделали, они заставили

the endogenous stem cells, or precursor cells,

эндогенные стволовые клетки, или клетки-предвестники,

to do their job, wake up, lay down new myelin.

для выполнения своей работы, проснуться и проложить новый миелин.

So this is a proof of concept.

Так что это доказательство концепции.

I'm very excited about that.

Я очень воодушевлён этим.

So I just want to end with the theme I began on,

Я хочу закончить темой, с которой я начал,

which was regeneration and hope.

регенерация и надежда.

So here I've asked John

Здесь я спросил Джона,

what his hopes are for the future.

каковы его мечты о будущем.

John: I would hope that

Джон: я хотел бы надеяться,

sometime in the future

что однажды в будущем

through the research that you people are doing,

через исследования, которые вы, ребята, делаете,

we can come up with a cure

мы можем прийти к лекарству,

so that people like me can lead a normal life.

чтобы люди вроде меня могли жить нормальной жизнью.

SC: I mean, that speaks volumes.

СЧ: Я имею в виду, что он говорит о многом.

But I'd like to close by first of all thanking John --

Но я хочу закончить, прежде всего поблагодарив Джона —

thanking John for allowing me to share

поблагодарив Джона за разрешение поделиться

his insights and these clips with you all.

с вами его мыслями и этими роликами.

But I'd also like to add to John and to others

Но я также хочу добавить к сказанному Джоном и другими,

that my own view is, I'm hopeful for the future.

моё видение — я надеюсь на будущее.

I do believe that the disruptive technologies

Я верю, что прорывные технологии

like stem cells that I've tried to explain to you

типа стволовых клеток, которые я попробовал показать вам,

do offer very real hope.

действительно дают реальную надежду.

And I do think that the day that we might be able

И я считаю, что день, когда мы сможем

to repair the damaged brain

восстанавливать повреждённый мозг

is sooner than we think.

находится ближе, чем мы думаем.

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)