Kitra Cahana: My father, locked in his body but soaring free

Китра Кахана: Мой отец заперт в собственном теле, но свободно парит

Переводчик: Galina Kuznetsova Редактор: Olga Tabunshikova

I know a man who soars above the city every night.

Я знаю человека, который витает над городом каждую ночь.

In his dreams, he twirls and swirls

В своих снах он витает и кружится,

with his toes kissing the Earth.

касаясь Земли кончиками стоп.

Everything has motion, he claims,

Он утверждает, что всё находится в движении,

even a body as paralyzed as his own.

даже парализованное, как у него, тело.

This man is my father.

Этот человек — мой отец.

Three years ago, when I found out

Три года назад, когда я узнала,

that my father had suffered a severe stroke

что у него случился острый инсульт

in his brain stem,

в стволе головного мозга,

I walked into his room in the ICU

я вошла к нему в палату в отделении интенсивной терапии

at the Montreal Neurological Institute

Монреальского неврологического института

and found him lying deathly still,

и увидела его лежащим мертвенно-неподвижно,

tethered to a breathing machine.

подключённым к аппарату искусственного дыхания.

Paralysis had closed over his body slowly,

Паралич медленно распространялся по его телу,

beginning in his toes, then legs,

начиная с пальцев стоп, затем перекинулся на ноги,

torso, fingers and arms.

потом перешёл на торс, ладони и руки.

It made its way up his neck,

Достиг его шеи,

cutting off his ability to breathe,

лишив возможности самостоятельно дышать,

and stopped just beneath the eyes.

и остановился, достигнув области под глазами.

He never lost consciousness.

Отец не потерял своего сознания.

Rather, he watched from within

Он наблюдал изнутри,

as his body shut down,

как отказывал его организм,

limb by limb,

конечность за конечностью,

muscle by muscle.

мышца за мышцей.

In that ICU room, I walked up to my father's body,

В палате отделения я подошла к отцу

and with a quivering voice and through tears,

и дрожащим голосом сквозь слёзы

I began reciting the alphabet.

начала повторять алфавит.

A, B, C, D, E, F, G,

A, B, C, D, E, F, G,

H, I, J, K.

H, I, J, K.

At K, he blinked his eyes.

На букве K он моргнул глазами.

I began again.

Я начала сначала.

A, B, C, D, E, F, G,

A, B, C, D, E, F, G,

H, I.

H, I.

He blinked again at the letter I,

Он снова моргнул на букве I,

then at T, then at R, and A:

затем на T, затем на R и A:

Kitra.

Китра [Kitra].

He said "Kitra, my beauty, don't cry.

Он сказал: «Китра, красавица моя, не плачь.

This is a blessing."

Это благословение».

There was no audible voice, but my father

Голоса не было, но мой отец

called out my name powerfully.

позвал меня по имени с особой внутренней силой.

Just 72 hours after his stroke,

Всего за 72 часа после инсульта,

he had already embraced

он полностью принял

the totality of his condition.

состояние паралича своего тела.

Despite his extreme physical state,

Несмотря на крайне тяжёлое физическое состояние,

he was completely present with me,

он присутствовал со мной,

guiding, nurturing,

наставляя и воспитывая меня.

and being my father as much

Он выполнял роль отца также,

if not more than ever before.

если не больше, чем раньше.

Locked-in syndrome

Бодрствующая кома —

is many people's worst nightmare.

самый ужасный кошмар для большинства людей.

In French, it's sometimes called

По-французски её иногда называют

"maladie de l'emmuré vivant."

«maladie de l'emmuré vivant»,

Literally, "walled-in-alive disease."

что дословно означает: «болезнь замурованного заживо».

For many people, perhaps most,

Для многих, а, может, для большинства

paralysis is an unspeakable horror,

паралич — это невыразимый ужас.

but my father's experience

Но для моего отца опыт потери

losing every system of his body

каждой системы организма

was not an experience of feeling trapped,

не был опытом ощущения себя в ловушке.

but rather of turning the psyche inwards,

Скорее он был направлением души внутрь себя,

dimming down the external chatter,

притупляя внешние вибрации,

facing the recesses of his own mind,

раскрывая тайники собственного разума,

and in that place,

и в таком состоянии,

falling in love with life and body anew.

заново начиная любить жизнь и своё тело.

As a rabbi and spiritual man

Для раввина и духовного человека,

dangling between mind and body, life and death,

разрывавшегося между разумом и телом, между жизнью и смертью,

the paralysis opened up a new awareness for him.

паралич открыл новое осознание жизни.

He realized he no longer needed to look

Отец понял, что ему больше не нужно

beyond the corporeal world

искать божественное

in order to find the divine.

за пределами телесного мира.

"Paradise is in this body.

«Рай — в этом теле.

It's in this world," he said.

Он в этом мире» — сказал он.

I slept by my father's side for the first four months,

Первые 4 месяца я спала рядом со своим отцом,

tending as much as I could

стараясь, насколько было возможно,

to his every discomfort,

обеспечить ему полный комфорт,

understanding the deep human psychological fear

понимая глубокий психологический страх человека

of not being able to call out for help.

не быть в состоянии позвать на помощь.

My mother, sisters, brother and I,

Моя мама, сёстры, брат и я

we surrounded him in a cocoon of healing.

окружили его вниманием исцеления.

We became his mouthpiece,

Мы стали его ораторами,

spending hours each day reciting the alphabet

каждый день часами пересказывая алфавит,

as he whispered back sermons

пока он нашёптывал проповеди

and poetry with blinks of his eye.

и стихи миганием глаз.

His room, it became our temple of healing.

Его палата стала нашим храмом исцеления.

His bedside became a site for those

Место возле его кровати стало местонахождением тех,

seeking advice and spiritual counsel, and through us,

кто искал совета и духовного наставления. И через нас

my father was able to speak

мой отец смог говорить

and uplift,

и поднимать дух,

letter by letter,

буква за буквой,

blink by blink.

моргание за морганием.

Everything in our world became slow and tender

Всё в нашем мире стало медленным и спокойным,

as the din, drama and death of the hospital ward

а гул, трагедии и дух смерти больничных палат

faded into the background.

отошли на задний план.

I want to read to you one of the first things

Я хочу зачитать вам одну из первых речей,

that we transcribed in the week following the stroke.

записанных нами в первую неделю после инсульта.

He composed a letter,

Он сочинил письмо

addressing his synagogue congregation,

с обращением к собранию синагоги,

and ended it with the following lines:

и закончил его следующими словами:

"When my nape exploded,

«Когда у меня случился инсульт,

I entered another dimension:

я словно вошёл в другое измерение:

inchoate, sub-planetary, protozoan.

зарождающееся, суб-планетарное, простейшее.

Universes are opened and closed continually.

Вселенные постоянно открываются и закрываются.

There are many when low,

Многие перестают расти,

who stop growing.

когда находятся в подавленном состоянии.

Last week, I was brought so low,

На прошлой неделе я сильно упал духом,

but I felt the hand of my father around me,

но я почувствовал обнимающую руку моего отца,

and my father brought me back."

и он вернул меня к жизни».

When we weren't his voice,

Когда мы не были его голосом,

we were his legs and arms.

мы были его руками и ногами.

I moved them like I know I would have wanted

Я двигала их так, как хотела бы двигать

my own arms and legs to be moved

своими руками и ногами,

were they still for all the hours of the day.

если бы они целый день были неподвижны.

I remember I'd hold his fingers near my face,

Я помню, как держала его пальцы возле своего лица,

bending each joint to keep it soft and limber.

разгибая каждый сустав, чтобы они оставались гибкими и подвижными.

I'd ask him again and again

Я просила его снова и снова

to visualize the motion,

представлять движение,

to watch from within as the finger curled

смотреть, как сгибаются

and extended, and to move along with it

и разгибаются пальцы, и мысленно

in his mind.

представлять, что двигает ими сам.

Then, one day, from the corner of my eye,

Потом в какой-то день краем глаза я увидела,

I saw his body slither like a snake,

как его тело плавно заскользило, как у змеи,

an involuntary spasm passing through the course

и непроизвольный спазм прошёл

of his limbs.

по всей длине его конечностей.

At first, I thought it was my own hallucination,

Сначала я подумала, что это была галлюцинация,

having spent so much time tending to this one body,

ведь я провела столько времени, ухаживая за ним,

so desperate to see anything react on its own.

и так отчаянно хотела увидеть, как что-то реагирует самостоятельно.

But he told me he felt tingles,

Но отец сказал, что ощущает покалывание;

sparks of electricity flickering on and off

искры электричества вспыхивали и гасли

just beneath the surface of the skin.

прямо у него под кожей.

The following week, he began ever so slightly

На следующей неделе он немного

to show muscle resistance.

начал проявлять сопротивляемость мышц.

Connections were being made.

Начали создаваться нейронные связи.

Body was slowly and gently reawakening,

Тело медленно и осторожно пробуждалось,

limb by limb, muscle by muscle,

конечность за конечностью, мышца за мышцей,

twitch by twitch.

судорога за судорогой.

As a documentary photographer,

Как фотограф-документалист,

I felt the need to photograph

я чувствовала необходимость

each of his first movements

запечатлеть его каждое первое движение,

like a mother with her newborn.

словно мама с новорождённым ребёнком.

I photographed him taking his first unaided breath,

Я сделала фотографию его первого вздоха без помощи аппарата,

the celebratory moment after he showed

праздничного момента, когда его тело впервые

muscle resistance for the very first time,

показало мышечное сопротивление,

the new adapted technologies that allowed him

новых адаптированных технологий, позволивших ему

to gain more and more independence.

проявлять всё больше и больше самостоятельности.

I photographed the care and the love

Я фотографировала окружающие его

that surrounded him.

заботу и любовь.

But my photographs only told the outside story

Но мои снимки отображали лишь внешнюю историю

of a man lying in a hospital bed

мужчины, лежащего на больничной койке,

attached to a breathing machine.

прикованного к аппарату искусственного дыхания.

I wasn't able to portray his story from within,

У меня не было возможности показать его историю изнутри,

and so I began to search for a new visual language,

и поэтому я начала искать новый язык визуализации,

one which strived to express the ephemeral quality

тот, который мог бы выразить эфемерное качество

of his spiritual experience.

его духовных переживаний.

Finally, I want to share with you

Я хочу поделиться с вами

a video from a series that I've been working on

одним из снимков, над которыми я работала.

that tries to express the slow, in-between existence

Они передают медленное, переходное состояние,

that my father has experienced.

которое испытывал мой отец.

As he began to regain his ability to breathe,

Когда он начал восстанавливать способность дышать,

I started recording his thoughts,

я стала записывать его мысли.

and so the voice that you hear in this video

Голос, который вы услышите на этом видео,

is his voice.

принадлежит ему.

(Video) Ronnie Cahana: You have to believe

(Видео) Ронни Кахана: «Вам нужно поверить в то,

you're paralyzed

что вы парализованы,

to play the part

чтобы сыграть роль

of a quadriplegic.

поражённого параличом.

I don't.

Я не играю эту роль.

In my mind,

В своих мыслях,

and in my dreams

в своих мечтах

every night

каждую ночь

I Chagall-man float

я, словно человек с картины М. Шагала,

over the city

проплываю над городом,

twirl and swirl

кружась и вертясь,

with my toes kissing the floor.

пальцами ног касаясь земли.

I know nothing about the statement

Я не знаю ничего об утверждении

of man without motion.

о человеке без движения.

Everything has motion.

Всё находится в движении.

The heart pumps.

Сердце качает кровь.

The body heaves.

Тело перемещается.

The mouth moves.

Рот разговаривает.

We never stagnate.

Мы никогда не застаиваемся.

Life triumphs up and down.

Жизнь торжествует и угасает».

Kitra Cahana: For most of us,

Китра Кахана: Для большинства из нас

our muscles begin to twitch and move

мышцы начинают сокращаться и двигаться

long before we are conscious,

задолго до того, как мы осознаём это.

but my father tells me his privilege

Но мой отец говорит, что его привилегия

is living on the far periphery

в том, что он живёт на далёкой периферии

of the human experience.

человеческого опыта.

Like an astronaut who sees a perspective

Словно космонавт, видящий перспективу,

that very few of us will ever get to share,

которую мало кто из нас когда-либо увидит,

he wonders and watches as he takes

он удивляется и наблюдает за тем,

his first breaths

как делает свои первые вздохи,

and dreams about crawling back home.

и мечтает пойти обратно домой.

So begins life at 57, he says.

Как он говорит, он заново начинает жизнь в 57 лет.

A toddler has no attitude in its being,

Маленький ребёнок не имеет позиции по отношению к своему бытию,

but a man insists on his world every day.

но взрослый мужчина утверждается в своём мире каждый день.

Few of us will ever have to face physical limitations

Мало кому из нас когда-либо придётся столкнуться с физическими ограничениями

to the degree that my father has,

в такой степени, как у моего отца,

but we will all have moments of paralysis

но у всех нас будут моменты полного бессилия

in our lives.

в нашей жизни.

I know I frequently confront walls

Я знаю, что часто наталкиваюсь на стены,

that feel completely unscalable,

кажущиеся совершенно неприступными,

but my father insists

но мой отец уверяет,

that there are no dead ends.

что не существует безвыходных ситуаций.

Instead, he invites me into his space of co-healing

Он зовёт меня в своё пространство совместного исцеления,

to give the very best of myself, and for him

чтобы мы смогли подарить друг другу

to give the very best of himself to me.

всё самое лучшее в себе.

Paralysis was an opening for him.

Паралич стал для него открытием.

It was an opportunity to emerge,

Он был возможностью пробудиться,

to rekindle life force,

вновь зажечь огонь жизненной силы,

to sit still long enough with himself

достаточно долго остаться наедине с собой,

so as to fall in love with the full continuum

чтобы влюбиться в полную непрерывность

of creation.

мироздания.

Today, my father is no longer locked in.

Сегодня мой отец уже не обездвижен.

He moves his neck with ease,

Он с лёгкостью движет шеей,

has had his feeding peg removed,

у него убрали зонд для искусственного питания,

breathes with his own lungs,

он дышит собственными лёгкими,

speaks slowly with his own quiet voice,

медленно говорит своим тихим голосом

and works every day

и каждый день работает,

to gain more movement in his paralyzed body.

чтобы вернуть полную подвижность своему парализованному телу.

But the work will never be finished.

Однако работа никогда не закончится.

As he says, "I'm living in a broken world,

Как он говорит: «Я живу в разбитом мире,

and there is holy work to do."

и ещё предстоит сделать много праведной работы.

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)