Robert Muggah: How to protect fast-growing cities from failing

Роберт Мага: Как уберечь быстрорастущие города от неудач

Переводчик: Arthur Manookian Редактор: Alexander Bukhonov

We can cut violent deaths around the world

Мы можем снизить число насильственных смертей в мире

by 50 percent in the next three decades.

на 50% за следующие 3 десятилетия.

All we have to do is drop killing by 2.3 percent a year,

Всё, что нужно сделать, это снижать количество убийств на 2,3% в год,

and we'll hit that target.

и мы достигнем цели.

You don't believe me?

Не верите?

Well, the leading epidemiologists and criminologists around the world

Что ж, ведущие мировые эпидемиологи и криминологи считают,

seem to think we can, and so do I,

что это реально, и я с ними солидарен,

but only if we focus on our cities, especially the most fragile ones.

но только если мы сосредоточимся на городах, особенно проблемных.

You see, I've been thinking about this a lot.

Понимаете, я много раздумываю над этим.

For the last 20 years, I've been working

Вот уже 20 лет я работаю

in countries and cities ripped apart by conflict,

в странах и городах, растерзанных конфликтами,

violence, terrorism, or some insidious combination of all.

насилием, терроризмом или предательской комбинацией всего этого.

I've tracked gun smugglers from Russia to Somalia,

Я прослеживал контрабандистов оружия из России в Сомали,

I've worked with warlords in Afghanistan and the Congo,

я работал с военачальниками в Афганистане и Конго,

I've counted cadavers in Colombia, in Haiti, in Sri Lanka, in Papua New Guinea.

я считал трупы в Колумбии, Гаити, Шри-Ланке, Папуа — Новой Гвинее.

You don't need to be on the front line, though,

Но не обязательно быть на передовой,

to get a sense that our planet is spinning out of control, right?

чтобы почувствовать, что наша планета выходит из-под контроля, правда?

There's this feeling that international instability is the new normal.

Возникает ощущение, что международная нестабильность — это новая норма.

But I want you to take a closer look,

Но я хочу разобрать проблему детальнее,

and I think you'll see that the geography of violence is changing,

и, я думаю, вы увидите, что география насилия изменяется,

because it's not so much our nation states that are gripped by conflict and crime

потому что конфликтами и преступностью охвачены не столько нации,

as our cities: Aleppo, Bamako, Caracas, Erbil, Mosul, Tripoli, Salvador.

сколько города: Алеппо, Бамако, Каракас, Эрбиль, Мосул, Триполи, Сальвадор.

Violence is migrating to the metropole.

Насилие мигрирует в метрополии.

And maybe this is to be expected, right?

Может быть, этого и следовало ожидать, не так ли?

After all, most people today, they live in cities, not the countryside.

В конце концов, большинство людей сейчас живут в городах, а не в деревнях.

Just 600 cities, including 30 megacities, account for two thirds of global GDP.

Две трети мирового ВВП приходятся на 600 городов, включая 30 мегалополисов.

But when it comes to cities,

Но когда дело доходит до городов,

the conversation is dominated by the North,

обсуждают в основном север:

that is, North America, Western Europe, Australia and Japan,

Северная Америка, Западная Европа, Австралия и Япония,

where violence is actually at historic lows.

где насилие сейчас на уровне исторического минимума.

As a result, city enthusiasts, they talk about the triumph of the city,

В итоге городские энтузиасты говорят о триумфе города,

of the creative classes, and the mayors that will rule the world.

творческих классов и мэров, которые будут править миром.

Now, I hope that mayors do one day rule the world,

Я надеюсь, что мэры действительно когда-нибудь будут управлять миром,

but, you know, the fact is,

но вот в чём дело —

we don't hear any conversation, really, about what is happening in the South.

мы не слышим, чтобы кто-то обсуждал, что происходит на юге.

And by South, I mean Latin America, Africa, Asia,

Под югом я имею в виду Латинскую Америку, Африку, Азию,

where violence in some cases is accelerating,

где насилие в некоторых случаях набирает обороты,

where infrastructure is overstretched,

где инфраструктура перегружена

and where governance is sometimes an aspiration and not a reality.

и где о нормальном правительстве в городе можно только мечтать.

Now, some diplomats and development experts and specialists,

Некоторые дипломаты, эксперты по развитию и специалисты

they talk about 40 to 50 fragile states

говорят о 40–50 проблемных странах,

that will shape security in the 21st century.

которые определят, как будет выглядеть безопасность 21 века.

I think it's fragile cities which will define the future of order and disorder.

Я думаю, что будущее порядка и беспорядка решится в проблемных городах.

That's because warfare and humanitarian action

Потому что войны и гуманитарная помощь

are going to be concentrated in our cities,

будут сконцентрированы в городах;

and the fight for development,

и борьбу за развитие —

whether you define that as eradicating poverty,

не важно, определяете вы его как искоренение бедности,

universal healthcare, beating back climate change,

всеобщее здравоохранение или борьбу с изменением климата —

will be won or lost in the shantytowns, slums and favelas of our cities.

выиграют или проиграют в трущобах и фавелах наших городов.

I want to talk to you about four megarisks

Я хочу поговорить с вами о четырёх мегарисках,

that I think will define fragility in our time,

которые, как мне кажется, определят неустойчивость нашего времени,

and if we can get to grips with these,

а если мы сможем разобраться с ними, я думаю,

I think we can do something with that lethal violence problem.

мы сможем что-то сделать с этой проблемой летального насилия.

So let me start with some good news.

Позвольте начать с хорошей новости.

Fact is, we're living in the most peaceful moment in human history.

Мы живём в самое мирное время в истории — это факт.

Steven Pinker and others have shown how the intensity and frequency of conflict

Стивен Пинкер и другие показали, что напряжённость и частота конфликтов

is actually at an all-time low.

в действительности на самом низком уровне за всё время.

Now, Gaza, Syria, Sudan, Ukraine,

Газа, Сирия, Судан, Украина —

as ghastly as these conflicts are, and they are horrific,

жуткие и приводящие в ужас конфликты,

they represent a relatively small blip upwards

но они представляют собой относительно малый скачок вверх

in a 50-year-long secular decline.

на фоне стабильного спада, наблюдаемого последние 50 лет.

What's more, we're seeing a dramatic reduction in homicide.

Ко всему прочему, мы видим значительное сокращение числа убийств.

Manuel Eisner and others have shown

Мануэл Айснер и другие показали,

that for centuries, we've seen this incredible drop in murder,

что вот уже многие столетия мы видим это невероятное снижение числа убийств,

especially in the West.

особенно на Западе.

Most Northern cities today are 100 times safer than they were just 100 years ago.

Большинство городов в развитых странах в 100 раз безопаснее, чем 100 лет назад.

These two facts -- the decline in armed conflict and the decline in murder --

Эти два обстоятельства: падение числа вооружённых конфликтов и числа убийств —

are amongst the most extraordinary,

в ряду самых выдающихся

if unheralded, accomplishments of human history,

и самых недооценённых достижений в человеческой истории,

and we should be really excited, right?

и мы должны быть очень рады, верно?

Well, yeah, we should.

В общем-то да — должны.

There's just one problem: These two scourges are still with us.

Но есть одна проблема: эти два бедствия всё ещё с нами.

You see, 525,000 people -- men, women, boys and girls --

Понимаете, 525 000 человек: мужчин, женщин, мальчиков и девочек,

die violently every single year.

ежегодно погибают насильственной смертью.

Research I've been doing with Keith Krause and others

Проведённое мной, Китом Краузе и другими исследование

has shown that between 50,000 and 60,000 people are dying in war zones violently.

показало, что 50 000—60 000 человек убивают в зоне военных действий.

The rest, almost 500,000 people, are dying outside of conflict zones.

Остальные — почти 500 000 человек, умирают вне районов, охваченных войной.

In other words, 10 times more people are dying outside of war than inside war.

То есть в мирных районах людей умирает в 10 раз больше, чем в зоне военных действий.

What's more, violence is moving south,

К тому же насилие перемещается на юг:

to Latin America and the Caribbean,

в Латинскую Америку и Карибский регион,

to parts of Central and Southern Africa,

в части Центральной и Южной Африки

and to bits of the Middle East and Central Asia.

и в некоторые регионы Ближнего Востока и Центральной Азии.

Forty of the 50 most dangerous cities in the world

40 из 50 самых опасных городов в мире находятся прямо здесь,

are right here in Latin America,

в Латинской Америке;

13 in Brazil,

13 — в Бразилии,

and the most dangerous of all, it's San Pedro Sula, Honduras' second city,

а самый опасный из всех, Сан-Педро-Сула — это второй по величине город Гондураса

with a staggering homicide rate of 187 murders per 100,000 people.

с умопомрачительным количеством убийств: 187 на 100 000 человек.

That's 23 times the global average.

Это в 23 раза больше общемирового среднего показателя.

Now, if violence is re-concentrating geographically,

И раз насилие перемещается географически,

it's also being reconfigured to the world's new topography,

оно также подстраивается под новую мировую топографию,

because when it comes to cities, the world ain't flat,

ведь когда речь идет о городах, мир вовсе не плоский,

like Thomas Friedman likes to say.

как любит говорить Томас Фридман.

It's spiky.

Его рельеф весьма неоднороден.

The dominance of the city as the primary mode of urban living

Господство городов как основного места жизни —

is one of the most extraordinary demographic reversals in history,

одна из самых невероятных демографических перестановок в истории,

and it all happened so fast.

и всё это случилось очень быстро.

You all know the figures, right?

Вы ведь знакомы с цифрами?

There's 7.3 billion people in the world today;

В мире сегодня 7,3 миллиарда людей,

there will be 9.6 billion by 2050.

к 2050 году нас будет 9,6 миллиарда.

But consider this one fact:

Но подумайте вот над чем:

In the 1800s, one in 30 people lived in cities,

в 1800-х годах 1 из 30 человек жил в городе,

today it's one in two,

сегодня — один из двух,

and tomorrow virtually everyone is going to be there.

а завтра фактически каждый будет жить в городе.

And this expansion in urbanization is going to be neither even nor equitable.

И эта взрывная урбанизация не будет ни равномерной, ни справедливой.

The vast majority, 90 percent,

Большая часть этих процессов, 90%,

will be happening in the South, in cities of the South.

будет протекать в городах развивающихся стран.

So urban geographers and demographers,

Городские географы и специалисты по демографии

they tell us that it's not necessarily the size or even the density of cities

говорят, что не всегда размер или даже плотность населения города

that predicts violence, no.

определяют уровень насилия в нём. Нет.

Tokyo, with 35 million people,

Токио с населением в 35 миллионов человек —

is one of the largest, and some might say safest, urban metropolises in the world.

один из самых больших и, по мнению некоторых, безопасных мегаполисов мира.

No, it's the speed of urbanization that matters.

Нет. Важна скорость урбанизации.

I call this turbo-urbanization, and it's one of the key drivers of fragility.

Я называю этот процесс турбоурбанизацией, это одна из главных причин неустойчивости.

When you think about the incredible expansion of these cities,

Если речь идёт о невероятном росте таких городов,

and you think about turbo-urbanization, think about Karachi.

о турбоурбанизации, на ум сразу приходит Карачи.

Karachi was about 500,000 people in 1947, a hustling, bustling city.

В Карачи было около 500 000 человек в 1947 году — шумный суетливый город.

Today, it's 21 million people,

Сегодня в нём живёт 21 миллион человек,

and apart from accounting for three quarters of Pakistan's GDP,

и помимо того, что на этот город приходится 3/4 пакистанского ВВП,

it's also one of the most violent cities in South Asia.

это один из наиболее жестоких городов в Южной Азии.

Dhaka, Lagos, Kinshasa,

Дакка, Лагос, Киншаса —

these cities are now 40 times larger than they were in the 1950s.

эти города сейчас в 40 раз больше, чем в 1950-х.

Now take a look at New York.

А теперь посмотрите на Нью-Йорк.

The Big Apple, it took 150 years to get to eight million people.

Большому яблоку понадобилось 150 лет, чтобы вырасти до 8 миллионов человек.

São Paulo, Mexico City, took 15 to reach that same interval.

Сан-Паулу и Мехико потребовалось 15 лет, чтобы преодолеть этот же путь.

Now, what do these medium, large, mega-, and hypercities look like?

Как же выглядят эти средние, большие, мега- и гипергорода?

What is their profile?

Каковы их характеристики?

Well, for one thing, they're young.

Во-первых, они молодые.

What we're seeing in many of them is the rise of the youth bulge.

Во многих из них мы видим увеличение количества молодёжи.

Now, this is actually a good news story.

Это хорошая новость.

It's a function of reductions in child mortality rates.

Это прямой результат снижения детской смертности.

But the youth bulge is something we've got to watch.

Но преобладание молодёжи ведёт к необходимости контроля.

What it basically means

Это по сути означает,

is the proportion of young people living in our fragile cities

что пропорция молодых людей, проживающих в неустойчивых городах,

is much larger than those living in our healthier and wealthier ones.

намного больше, чем в более здоровых и более состоятельных городах.

In some fragile cities,

В некоторых неустойчивых городах

75 percent of the population is under the age of 30.

75% населения моложе 30 лет.

Think about that: Three in four people are under 30.

Подумайте, 3 из 4-х человек моложе 30.

It's like Palo Alto on steroids.

Это круче, чем в Пало-Альто.

Now, if you look at Mogadishu for example,

Возьмём, например, Могадишо.

in Mogadishu the mean age is 16 years old.

В Могадишо средний возраст — 16 лет.

Ditto for Dhaka, Dili and Kabul.

То же верно для Дакки, Дили и Кабула.

And Tokyo? It's 46.

А в Токио? 46 лет.

Same for most Western European cities.

Столько же и в большинстве европейских городов.

Now, it's not just youth that necessarily predicts violence.

Не надо думать, что сама по себе молодость предвещает насилие.

That's one factor among many,

Это только один из многих факторов,

but youthfulness combined with unemployment, lack of education,

но смесь молодости с безработицей и отсутствием образования —

and -- this is the kicker -- being male, is a deadly proposition.

именно для мужчин, что интересно, — это гремучая смесь.

They're statistically correlated, all those risk factors, with youth,

Все эти факторы риска статистически соотносятся с молодостью,

and they tend to relate to increases in violence.

и они часто связаны с ростом насилия.

Now, for those of you who are parents of teenage sons,

Те из вас, у кого есть сыновья-подростки,

you know what I'm talking about, right?

вы понимаете, о чём я говорю, правда?

Just imagine your boy without any structure

Просто представьте своего мальчика без моральных установок

with those unruly friends of his, out there cavorting about.

с буйными друзьями, с которыми он слоняется туда-сюда.

Now, take away the parents,

Теперь уберите родителей,

take away the education, limit the education possibilities,

уберите образование, сильно ограничьте саму возможность учиться,

sprinkle in a little bit of drugs, alcohol and guns,

добавьте немного наркотиков, алкоголя и оружия

and sit back and watch the fireworks.

и просто откиньтесь на спинку кресла и любуйтесь фейерверком.

The implications are disconcerting.

Последствия обескураживают.

Right here in Brazil, the life expectancy is 73.6 years.

Здесь в Бразилии ожидаемая продолжительность жизни 73,6 года.

If you live in Rio, I'm sorry, shave off two right there.

Если вы живёте в Рио, мне жаль, сразу отнимите пару лет.

But if you're young, you're uneducated,

Но если вы молоды и необразованы,

you lack employment, you're black, and you're male,

и вы безработный чернокожий мужчина,

your life expectancy drops to less than 60 years old.

то ожидаемая продолжительность жизни падает до менее чем 60 лет.

There's a reason why youthfulness and violence are the number one killers

Неспроста молодость и насилие — убийцы номер один

in this country.

в этой стране.

Okay, so it's not all doom and gloom in our cities.

Ну хорошо, не так уж всё страшно и мрачно в наших городах.

After all, cities are hubs of innovation,

В конце концов, города — это центры инноваций,

dynamism, prosperity, excitement, connectivity.

динамизма, процветания, активности, взаимосвязанности.

They're where the smart people gather.

Города — место, где собираются умные люди.

And those young people I just mentioned,

А молодёжь, которую я упомянул,

they're more digitally savvy and tech-aware than ever before.

разбирается в цифровом мире и технологиях лучше, чем когда бы то ни было.

And this explosion, the Internet, and mobile technology,

И этот взрыв, Интернет и мобильные технологии,

means that the digital divide separating the North and the South

означает, что разрыв в технологиях между развитыми и развивающимися странами

between countries and within them, is shrinking.

и внутри них сокращается.

But as we've heard so many times,

Но, как мы уже много раз слышали,

these new technologies are dual-edged, right?

все эти новые технологии — палка о двух концах.

Take the case of law enforcement.

Например, силы обеспечения правопорядка.

Police around the world are starting to use remote sensing and big data

Полиция начинает использовать дистанционное зондирование и большие данные,

to anticipate crime.

чтобы предупреждать преступления.

Some cops are able to predict criminal violence before it even happens.

Где-то полиция может спрогнозировать преступление до того, как оно случится.

The future crime scenario, it's here today,

Фантастические сюжеты из криминалистики — уже реальность,

and we've got to be careful.

и нам нужно быть осторожнее.

We have to manage the issues of the public safety

Нам нужно искать баланс между общественной безопасностью

against rights to individual privacy.

и правом на частную жизнь.

But it's not just the cops who are innovating.

Но новаторствуют не только копы.

We've heard extraordinary activities of civil society groups

Мы уже слышали о невероятных достижениях гражданского общества,

who are engaging in local and global collective action,

о совместных действиях граждан на местном и глобальнм уровнях,

and this is leading to digital protest and real revolution.

которые приводили к протестам в виртуальном мире и революциям в реальном.

But most worrying of all are criminal gangs

Но самое тревожное — это криминальные группировки,

выходящие в Интернет и начинающие колонизировать киберпространство.

who are going online and starting to colonize cyberspace.

In Ciudad Juárez in Mexico, where I've been working,

В Сьюдад-Хуарес в Мексике, где я работаю,

groups like the Zetas and the Sinaloa cartel

такие группы, как «Зеты» и картель «Синалоа»,

are hijacking social media.

захватывают социальные сети.

They're using it to recruit, to sell their products,

Они используют их для вербовки, а также продажи товаров,

to coerce, to intimidate and to kill.

для угроз, устрашения и убийств.

Violence is going virtual.

Насилие переходит в виртуальное пространство.

So this is just a partial sketch

И это только набросок

of a fast-moving and dynamic and complex situation.

быстро развивающейся, динамичной, сложной ситуации.

I mean, there are many other megarisks

Я имею в виду, есть другие мегариски,

that are going to define fragility in our time,

которые будут определять неустойчивость в наше время,

not least income inequality,

не в последнюю очередь — неравенство в доходах,

poverty, climate change, impunity.

бедность, изменение климата, безнаказанность.

But we're facing a stark dilemma

Но мы сталкиваемся со сложной дилеммой,

where some cities are going to thrive and drive global growth

когда некоторые города будут процветать, будут двигателями глобального роста,

and others are going to stumble and pull it backwards.

а другие будут спотыкаться и тянуть его назад.

If we're going to change course, we need to start a conversation.

Если мы хотим изменить курс, нам нужно обсуждать эту проблему.

We can't only focus on those cities that work,

Мы не можем сфокусироваться только на преуспевающих городах —

the Singapores, the Kuala Lumpurs,

Сингапурах и Куала-Лумпурах,

the Dubais, the Shanghais.

Дубаи и Шанхаях.

We've got to bring those fragile cities into the conversation.

Нам нужно включить в обсуждение неустойчивые города.

One way to do this might be to start twinning

Один из способов это сделать — города-побратимы.

our fragile cities with our healthier and wealthier ones,

Нужно подружить здоровые и состоятельные города с неустойчивыми,

kickstarting a process of learning and collaboration

запустить процесс обучения и сотрудничества,

and sharing of practices, of what works and what doesn't.

процесс передачи опыта, разговор о том, что работает, а что не работает.

A wonderful example of this is coming from El Salvador and Los Angeles,

Замечательный пример — Сальвадор и Лос-Анджелес;

where the mayors in San Salvador and Los Angeles are collaborating

мэры Сальвадора и Лос-Анджелеса сотрудничают,

on getting ex-gang members to work with current gang members,

чтобы побудить бывших членов банд работать с их нынешними членами,

offering tutoring, education,

предлагая обучение и образование

and in the process are helping incubate cease-fires and truces,

и помогая, в процессе, создать благоприятные условия для перемирий.

and we've seen homicide rates go down in San Salvador,

Мы видим снижение числа убийств в Сан-Сальвадоре,

once the world's most violent city,

когда-то самом опасном городе мира,

by 50 percent.

на 50%.

We can also focus on hot cities, but also hot spots.

Ещё мы можем заняться горячими точками в городах.

Place and location matter fundamentally in shaping violence in our cities.

Местонахождение — фундаментальный фактор, определяющий уровень городского насилия.

Did you know that between one and two percent

Знали ли вы, что всего на 1–2%

of street addresses in any fragile city

уличных адресов в любом проблемном городе

can predict up to 99 percent of violent crime?

приходится до 99% насильственных преступлений?

Take the case of São Paulo, where I've been working.

Возьмём Сан-Паулу, где я работал.

It's gone from being Brazil's most dangerous city to one of its safest,

Ранее самый опасный город Бразилии, теперь он один из самых безопасных,

and it did this by doubling down

а всё потому, что они пошли ва-банк

on information collection, hot spot mapping, and police reform,

в сборе информации, определении горячих точек и реформах полиции,

and in the process, it dropped homicide by 70 percent in just over 10 years.

и в процессе количество убийств снизилось на 70% менее чем за 10 лет.

We also got to focus on those hot people.

Ещё нужно сфокусироваться на горячих головах.

It's tragic, but being young, unemployed, uneducated, male,

Прискорбно, но комбинация молодости, безработицы, необразованности и мужского пола

increases the risks of being killed and killing.

увеличивает шансы быть убитым и убивать самому.

We have to break this cycle of violence

Нам нужно остановить этот круг насилия,

and get in there early with our children, our youngest children,

шагнув в него на раннем этапе, к самым маленьким детям,

and valorize them, not stigmatize them.

изменить их ценности, а не заклеймить их.

There's wonderful work that's happening that I've been involved with

Есть замечательный проект, в котором я участвую,

in Kingston, Jamaica and right here in Rio,

в Кингстоне на Ямайке и прямо здесь в Рио:

which is putting education, employment, recreation

мы ставим образование, занятость, огранизацию досуга

up front for these high-risk groups,

для этих групп высокого риска на первое место.

and as a result, we're seeing violence going down in their communities.

В итоге мы видим снижение уровня насилия в их сообществах.

We've also got to make our cities safer, more inclusive, and livable for all.

Также нам нужно сделать наши города безопаснее, удобнее и пригоднее для всех.

The fact is, social cohesion matters.

Дело в том, что социальная сплочённость очень важна.

Mobility matters in our cities.

Важна в городах и мобильность.

We've got to get away from this model of segregation, exclusion,

Нам нужно отойти от модели сегрегации, изгнания

and cities with walls.

и городов со стенами.

My favorite example of how to do this comes from Medellín.

Мой любимый пример того, как этого добиться, — Медельин.

When I lived in Colombia in the late 1990s,

Когда я жил в Колумбии в конце 1990-х,

Medellín was the murder capital of the world, but it changed course,

Медельин был мировой столицей убийств, но город изменился

and it did this by deliberately investing in its low-income and most violent areas

благодаря целенаправленным инвестициям в беднейшие и самые жестокие районы,

and integrating them with the middle-class ones

а также их объединению с районами среднего класса

through a network of cable cars,

посредством сети канатных дорог,

of public transport, and first-class infrastructure,

общественного транспорта и первоклассной инфраструктуры,

and in the process, it dropped homicide by 79 percent in just under two decades.

и в процессе число убийств упало на 79% менее чем за 2 десятилетия.

And finally, there's technology.

И наконец, есть технологии.

Technology has enormous promise but also peril.

Технологии обещают нам много хорошего, но и таят в себе угрозу.

We've seen examples here of extraordinary innovation,

Мы уже видели примеры выдающихся нововведений,

and much of it coming from this room,

многие — от собравшихся здесь людей.

The police are engaging in predictive analytics.

Полиция занимается предсказательной аналитикой.

Citizens are engaging in new crowdsourcing solutions.

Горожане занимаются новыми краудсорсинговыми решениями.

Even my own group is involved in developing applications

Даже моя группа занимается развитием приложений

to provide more accountability over police and increase safety among citizens.

для повышения прозрачности в полиции и обеспечения безопасности горожан.

But we need to be careful.

Но нужно быть осторожными.

If I have one single message for you, it's this:

Если бы мне пришлость ограничиться одной фразой, я бы сказал:

There is nothing inevitable about lethal violence,

насильственные преступления и смерти — совсем не так неизбежны, как кажется,

and we can make our cities safer.

и мы можем сделать наши города безопаснее.

Folks, we have the opportunity of a lifetime to drop homicidal violence

Ребята, у нас есть уникальный шанс снизить число насильственных смертей

in half within our lifetime.

наполовину за одно поколение.

So I have just one question:

У меня только один вопрос:

What are we waiting for?

чего же мы ждём?

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)