It's time to reclaim religion | Sharon Brous

Translator: Joseph Geni Reviewer: Joanna Pietrulewicz

Переводчик: Alena Chernykh Редактор: Anna Zvereva

I was a new mother

Весной 2004 года

and a young rabbi

я была молодой мамой

in the spring of 2004

и раввином,

and the world was in shambles.

а в мире творился хаос.

Maybe you remember.

Может быть, вы помните.

Every day, we heard devastating reports from the war in Iraq.

Каждый день мы слышали опустошающие отчёты о войне в Ираке.

There were waves of terror rolling across the globe.

Волны террора катились по всему миру.

It seemed like humanity was spinning out of control.

Казалось, что человечество выходит из-под контроля.

Я вспоминаю ночь, когда читала

I remember the night that I read

about the series of coordinated bombings

новости о серии скоординированных взрывов

в метро Мадрида.

in the subway system in Madrid,

and I got up and I walked over to the crib

Я встала и подошла к детской кроватке,

where my six-month-old baby girl

в которой сладко спала

lay sleeping sweetly,

моя шестимесячная дочка,

и, слыша стук её сердца,

and I heard the rhythm of her breath,

and I felt this sense of urgency coursing through my body.

я всем телом почувствовала, как сильно я ей нужна.

Мы живём во времена тектонических сдвигов в идеологиях,

We were living through a time of tectonic shifts in ideologies,

in politics, in religion, in populations.

политике, религии, народах.

Everything felt so precarious.

Всё кажется таким шатким.

And I remember thinking,

Я помню, как подумала:

"My God, what kind of world did we bring this child into?

«Боже, что же за мир ждёт это дитя?

And what was I as a mother and a religious leader

Что я, как мать и религиозный лидер,

собираюсь делать?»

willing to do about it?

Of course, I knew it was clear

Конечно, я прекрасно знала,

that religion would be a principle battlefield

что религия станет главным полем битвы

in this rapidly changing landscape,

на этом быстро меняющемся ландшафте,

и было очевидно,

and it was already clear

that religion was a significant part of the problem.

что в ней кроется значительная часть существующих проблем.

Для меня вопрос был таким:

The question for me was,

could religion also be part of the solution?

может ли религия стать также и частью решения?

Now, throughout history,

На протяжении всей истории

люди совершали ужасные преступления и зверства

people have committed horrible crimes and atrocities

in the name of religion.

под флагом религии.

Сейчас мы вступаем в XXI век,

And as we entered the 21st century,

it was very clear that religious extremism was once again on the rise.

и становится ясно, что религиозный экстремизм снова набирает силу.

Our studies now show

Наши исследования говорят,

что в последние 15–20 лет

that over the course of the past 15, 20 years,

hostilities and religion-related violence

враждебность и насилие на религиозной почве

have been on the increase all over the world.

усилились во всём мире.

But we don't even need the studies to prove it,

Но даже без исследований это легко подтвердить.

because I ask you, how many of us are surprised today

Многие ли из вас удивляются сегодня,

when we hear the stories of a bombing or a shooting,

слушая истории о взрывах и стрельбе,

when we later find out that the last word that was uttered

узнав, что последним произнесённым словом

before the trigger is pulled or the bomb is detonated

перед спуском курка или взрывом

is the name of God?

было имя Бога?

Едва ли сегодня можно удивить кого-то

It barely raises an eyebrow today

when we learn that yet another person

новостью об очередном человеке,

has decided to show his love of God

решившем выразить свою любовь к Богу,

by taking the lives of God's children.

отобрав жизнь у детей Его.

In America, religious extremism

В Америке религиозный экстремизм

выступает в лице белого христианина, протестующего против абортов

looks like a white, antiabortion Christian extremist

walking into Planned Parenthood in Colorado Springs

убийством трёх человек в центре планирования семьи

and murdering three people.

в Колорадо Спрингз.

It also looks like a couple

Также он выглядит как пара,

вдохновлённая Исламским Государством,

inspired by the Islamic State

walking into an office party in San Bernardino and killing 14.

врывающаяся на вечеринку в офисе в Сан-Бернандино и убивающая 14 человек.

And even when religion-related extremism does not lead to violence,

И даже если религиозный экстремизм не ведёт к насилию,

it is still used as a political wedge issue,

он используется в политических целях,

cynically leading people to justify the subordination of women,

цинично позволяя людям оправдывать подчинение женщин,

the stigmatization of LGBT people,

травлю участников сообщества ЛГБТ,

расизм, исламофобию и антисемитизм.

racism, Islamophobia and anti-Semitism.

This ought to concern deeply

Всё это должно глубоко волновать

those of us who care about the future of religion

тех из нас, кому небезразлично будущее религии

and the future of faith.

и будущее веры.

We need to call this what it is:

Нужно называть вещи своими именами:

религия потерпела огромное поражение.

a great failure of religion.

Но это далеко не единственная проблема, с которой сталкивается религия сегодня.

But the thing is, this isn't even the only challenge that religion faces today.

В то самое время,

At the very same time

that we need religion to be a strong force against extremism,

когда мы нуждаемся в религии в качестве оплота против экстремизма,

it is suffering from a second pernicious trend,

она страдает от второго пагубного тренда,

what I call religious routine-ism.

который я называю религиозным рутин-измом.

This is when our institutions and our leaders

Это когда наши институты и наши лидеры

are stuck in a paradigm that is rote and perfunctory,

застряли в заученной наизусть формальной парадигме,

devoid of life, devoid of vision

лишённой жизни, лишённой видения

and devoid of soul.

и лишённой души.

Let me explain what I mean like this.

Позвольте мне пояснить, что я имею в виду.

One of the great blessings of being a rabbi

Одно из величайших благословений раввина —

is standing under the chuppah, under the wedding canopy, with a couple,

это возможность находиться под хупой, свадебным балдахином, вместе с парой

and helping them proclaim publicly

и помочь им публично заявить о своей любви,

and make holy the love that they found for one another.

возможность освятить найденную ими любовь.

I want to ask you now, though,

И теперь я хотела бы попросить вас,

to think maybe from your own experience

возможно, опираясь на личные воспоминания,

or maybe just imagine it

или просто на воображение,

about the difference between the intensity of the experience

подумать о разнице между глубиной переживаний

under the wedding canopy,

под свадебным балдахином

and maybe the experience of the sixth or seventh anniversary.

и ими же в шестую или седьмую годовщины.

(Laughter)

(Смех)

And if you're lucky enough to make it 16 or 17 years,

И если вам посчастливилось прожить вместе 16–17 лет,

if you're like most people, you probably wake up in the morning

если вы, как, скорее всего, многие из нас, встаёте с утра,

realizing that you forgot to make a reservation at your favorite restaurant

понимая, что забыли забронировать ваш любимый ресторан,

забыли даже об открытке,

and you forgot so much as a card,

and then you just hope and pray that your partner also forgot.

и вы просто надеетесь и молитесь, что ваш партнёр тоже забыл.

Well, religious ritual and rites

Что ж, религиозные ритуалы и обряды

were essentially designed to serve the function of the anniversary,

изначально предназначались для выполнения функции годовщины.

Они должны были быть своеобразным вместилищем, в котором мы могли бы

to be a container in which we would hold on to the remnants

of that sacred, revelatory encounter

сохранить веру в ту, ставшую откровением, священную встречу,

давшую начало религии.

that birthed the religion in the first place.

The problem is that after a few centuries,

Проблема в том, что после нескольких веков

the date remains on the calendar,

дата остаётся в календаре,

but the love affair is long dead.

но романтическая любовь уже давно умерла.

That's when we find ourselves in endless, mindless repetitions

Именно в такие моменты мы обнаруживаем, что бесконечно, бездумно повторяем слова,

of words that don't mean anything to us,

которые для нас уже ничего не значат,

встаём и садимся, потому что кто-то нас попросил,

rising and being seated because someone has asked us to,

holding onto jealously guarded doctrine

держимся за ревностно охраняемую доктрину,

that's completely and wildly out of step with our contemporary reality,

которая совершенно отстала от современной реальности,

engaging in perfunctory practice

участвуем в формальных ритуалах

simply because that's the way things have always been done.

просто потому, что так было всегда.

В Соединённых Штатах религия угасает.

Religion is waning in the United States.

Across the board, churches and synagogues and mosques

Повсеместно все церкви, синагоги и мечети

are all complaining

выражают недовольство тем,

about how hard it is to maintain relevance

как трудно оставаться актуальными

для молодого поколения, которому совершенно безразличны

for a generation of young people who seem completely uninterested,

не только общественные институты, стоящие у истоков наших традиций,

not only in the institutions that stand at the heart of our traditions

but even in religion itself.

но и сама религия.

And what they need to understand

И самое главное, что им нужно понять,

is that there is today a generation of people

это то, что нынешнее поколение

не только чувствует отвращение к насилию, порождённому религиозным экстремизмом,

who are as disgusted by the violence of religious extremism

as they are turned off

но и полностью выключено

by the lifelessness of religious routine-ism.

из безжизненного религиозного рутин-изма.

Of course there is a bright spot to this story.

Конечно, у этой истории есть и светлая сторона.

Given the crisis of these two concurrent trends in religious life,

Учитывая кризис этих двух трендов, сопутствующих религиозной жизни,

about 12 or 13 years ago, I set out to try to determine

12–13 лет назад я решила определить,

есть ли какой-нибудь способ

if there was any way

that I could reclaim the heart of my own Jewish tradition,

восстановить сердце моей собственной еврейской традиции,

to help make it meaningful and purposeful again

помочь снова наполнить её смыслом и целью

in a world on fire.

в мире, охваченном огнём.

I started to wonder,

Я начала размышлять:

what if we could harness some of the great minds of our generation

а что, если бы мы могли привлечь величайшие умы нашего поколения

и вместе дерзко, креативно и здраво подумать над тем,

and think in a bold and robust and imaginative way again

какой могла бы быть следующая стадия религиозной жизни.

about what the next iteration of religious life would look like?

Now, we had no money, no space, no game plan,

Тогда у нас не было ни денег, ни места, ни какого-либо плана,

but we did have email.

но была электронная почта.

So my friend Melissa and I sat down and we wrote an email

Поэтому мы с моей подругой Мелиссой написали письмо

which we sent out to a few friends and colleagues.

и разослали всем друзьям и коллегам.

It basically said this:

В нём говорилось:

"Before you bail on religion,

«Прежде чем поставить крест на религии,

why don't we come together this Friday night

почему бы нам не собраться в эту пятницу

and see what we might make of our own Jewish inheritance?"

и обсудить, что можно сделать с нашим еврейским наследием?»

We hoped maybe 20 people would show up.

Мы надеялись, что, возможно, придут человек 20.

It turned out 135 people came.

Оказалось, что пришло 135 человек.

Это были циники и искатели,

They were cynics and seekers,

atheists and rabbis.

атеисты и раввины.

Many people said that night that it was the first time

В тот вечер многие сказали, что им впервые удалось

that they had a meaningful religious experience in their entire lives.

пережить осмысленный религиозный опыт за всю свою жизнь.

And so I set out to do the only rational thing

И поэтому я cделала единственную здравую вещь,

that someone would do in such a circumstance:

которую можно предпринять в такой ситуации:

I quit my job and tried to build this audacious dream,

я уволилась и попыталась осуществить эту отчаянную мечту

a reinvented, rethought religious life

о новой, заново осмысленной религиозной жизни,

which we called "IKAR,"

которую мы называем «IKAR»,

which means "the essence" or "the heart of the matter."

что означает «квинтэссенция» или «суть проблемы».

Now, IKAR is not alone

Сейчас IKAR не единственная

в религиозном мире.

out there in the religious landscape today.

There are Jewish and Christian and Muslim and Catholic religious leaders,

Ряд еврейских, христианских и мусульманских религиозных лидеров,

many of them women, by the way,

кстати, среди них немало женщин,

who have set out to reclaim the heart of our traditions,

выступает за восстановление основ наших традиций,

who firmly believe that now is the time for religion to be part of the solution.

искренне верит, что настало время, когда религия может стать решением проблемы.

We are going back into our sacred traditions

Мы возвращаемся к нашим священным традициям

и начинаем осознавать, что все они содержат в себе

and recognizing that all of our traditions

contain the raw material to justify violence and extremism,

сырьё для оправдания жестокости и экстремизма,

но также в них можно найти основу для сострадания,

and also contain the raw material to justify compassion,

мирного сосуществования и доброты —

coexistence and kindness --

that when others choose to read our texts as directives for hate and vengeance,

и когда другие выбирают наши книги в качестве призыва к ненависти и мести,

we can choose to read those same texts

мы, читая те же тексты, рассматриваем их

as directives for love and for forgiveness.

как руководство к любви и всепрощению.

Недавно я обнаружила,

I have found now

in communities as varied as Jewish indie start-ups on the coasts

что очень разные общины, такие как новые еврейские на побережьях,

to a woman's mosque,

женские мечети,

to black churches in New York and in North Carolina,

церкви афроамериканцев в Нью-Йорке и Северной Каролине,

to a holy bus loaded with nuns

церковные автобусы с монахинями,

that traverses this country with a message of justice and peace,

колесящими по этой стране с призывами к справедливости и миру,

разделяют общие религиозные принципы.

that there is a shared religious ethos

that is now emerging in the form of revitalized religion in this country.

И это становится своего рода формой возрождения религии в этой стране.

And while the theologies and the practices vary very much

И хотя теологические системы и обряды в этих независимых общинах

between these independent communities,

сильно отличаются,

what we can see are some common, consistent threads between them.

мы видим в них общее и закономерное.

I'm going to share with you four of those commitments now.

Я хочу поделиться с вами четырьмя такими принципами.

The first is wakefulness.

Первый — пробуждение.

Мы живём во времена

We live in a time today

in which we have unprecedented access

беспрецендентного доступа

to information about every global tragedy

к информации о любой мировой трагедии,

that happens on every corner of this Earth.

происходящей в любой точке Земли.

Within 12 hours, 20 million people

За 12 часов 20 миллионов людей

saw that image of Aylan Kurdi's little body

увидели фото тела маленького Айлана Курди,

washed up on the Turkish shore.

выброшенного на побережье Турции.

We all saw this picture.

Мы все видели это фото.

We saw this picture of a five-year-old child

Мы также видели фото пятилетнего ребёнка,

pulled out of the rubble of his building in Aleppo.

вытащенного из развалин его дома в Алеппо.

Увидев эти фотографии,

And once we see these images,

we are called to a certain kind of action.

мы должны что-то предпринять.

My tradition tells a story of a traveler who is walking down a road

В моей религии есть история о путешественнике, который шёл по дороге

when he sees a beautiful house on fire,

и увидел, как горит красивый дом.

and he says, "How can it be that something so beautiful would burn,

Странник спросил: «Как это возможно, что такая красота сейчас погибнет,

а никто даже не пытается её спасти?»

and nobody seems to even care?"

So too we learn that our world is on fire,

Эта история учит пониманию того, что наш мир в огне,

and it is our job to keep our hearts and our eyes open,

и на нас лежит задача — держать сердца и глаза открытыми,

and to recognize that it's our responsibility

осознавать, что ответственность

за тушение этого пожара — на наших плечах.

to help put out the flames.

This is extremely difficult to do.

Но сделать это очень сложно.

Psychologists tell us that the more we learn about what's broken in our world,

Психологи говорят, что чем больше мы узнаём о мировых проблемах,

the less likely we are to do anything.

тем меньше шансов, что мы что-либо предпримем.

It's called psychic numbing.

Это — «психическое оцепенение».

We just shut down at a certain point.

Мы просто отстраняемся в определённый момент.

Well, somewhere along the way, our religious leaders forgot

Где-то на полпути наши религиозные лидеры забыли,

that it's our job to make people uncomfortable.

что это наша работа — заставить людей выйти из зоны комфорта.

It's our job to wake people up,

Наша задача — разбудить людей,

вытащить их из апатии,

to pull them out of their apathy

вызвать сострадание,

and into the anguish,

and to insist that we do what we don't want to do

побудить делать то, чего делать не хочется,

разглядеть то, чего не хочется видеть.

and see what we do not want to see.

Because we know that social change only happens --

Потому что мы знаем — изменения в обществе...

(Applause)

(Аплодисменты)

when we are awake enough to see that the house is on fire.

произойдут лишь если мы очнёмся настолько, чтобы понять, что беда уже рядом.

The second principle is hope,

Второй принцип — надежда.

and I want to say this about hope.

Хочу отметить,

Hope is not naive,

что надежда — это не наивность,

and hope is not an opiate.

не снотворное,

Hope may be the single greatest act of defiance

а возможно, единственный и самый серьёзный акт неповиновения

against a politics of pessimism

политике пессимизма

and against a culture of despair.

и культуре отчаяния.

Because what hope does for us

Потому что надежда может

is it lifts us out of the container

достать нас из убежища,

в котором мы прячемся от внешнего мира, и сказать:

that holds us and constrains us from the outside,

and says, "You can dream and think expansively again.

«Ты снова можешь мечтать и думать открыто.

That they cannot control in you."

И никто не может тебе этого запретить».

I saw hope made manifest in an African-American church

Этим летом я видела, как надежда провозгласила манифест

in the South Side of Chicago this summer,

в афроамериканской церкви в Южном районе Чикаго,

where I brought my little girl,

куда я привела свою малышку-дочь,

которой сейчас 13,

who is now 13

and a few inches taller than me,

и она выше меня ростом,

чтобы послушать проповедь Преподобного Отиса Мосса.

to hear my friend Rev. Otis Moss preach.

That summer, there had already been 3,000 people shot

К тому моменту, с января по июль,

в Чикаго было застрелено 3 000 человек.

between January and July in Chicago.

Мы вошли в церковь и услышали Преподобного Отиса Мосса,

We went into that church and heard Rev. Moss preach,

после проповеди которого

and after he did,

хор из ста великолепных сильных женщин

this choir of gorgeous women, 100 women strong,

stood up and began to sing.

поднялся и начал петь.

"I need you. You need me.

«Ты мне нужна. Я нужна тебе.

I love you. I need you to survive."

Я люблю тебя. Ты мне нужна, чтобы выжить».

And I realized in that moment

И в тот момент я осознала,

that this is what religion is supposed to be about.

что именно ради этого создана религия:

вернуть людям целеустремлённость,

It's supposed to be about giving people back a sense of purpose,

a sense of hope,

чувство надежды,

a sense that they and their dreams fundamentally matter in this world

чувство того, что их мечты и они сами чрезвычайно важны в этом мире,

that tells them that they don't matter at all.

который убеждает их в обратном.

The third principle is the principle of mightiness.

Третий принцип — принцип величия.

There's a rabbinic tradition that we are to walk around

У раввинов есть традиция —

with two slips of paper in our pockets.

прогулка с двумя листами бумаги в карманах.

One says, "I am but dust and ashes."

На одном написано: «Я всего лишь прах и тлен».

Мир не вертится вокруг меня.

It's not all about me.

I can't control everything, and I cannot do this on my own.

Я не могу всё контролировать и не способен справиться с этим сам.

The other slip of paper says, "For my sake the world was created."

На другом листке написано: «Мир был создан ради меня».

Это означает: действительно, я не умею делать всё,

Which is to say it's true that I can't do everything,

но я умею многое.

but I can surely do something.

Я умею прощать.

I can forgive.

I can love.

Я умею любить.

I can show up.

Я умею быть не таким, как все.

Я умею отстаивать свою позицию.

I can protest.

I can be a part of this conversation.

Я умею общаться.

We even now have a religious ritual,

У нас есть даже религиозный ритуал,

a posture,

поза,

которая олицетворяет противоречие между бесправием и властью.

that holds the paradox between powerlessness and power.

In the Jewish community,

В еврейской общине

мы падаем ниц на землю только раз в году,

the only time of year that we prostrate fully to the ground

is during the high holy days.

во время главного праздника.

Это знак полного подчинения.

It's a sign of total submission.

Now in our community, when we get up off the ground,

Сейчас в нашем сообществе, когда мы поднимаемся с земли,

we stand with our hands raised to the heavens,

мы стоим, подняв руки к небу,

and we say, "I am strong, I am mighty, and I am worthy.

и говорим: «Я силён, я могуч, я достоин.

Я не умею всё, но я умею многое».

I can't do everything, but I can do something."

In a world that conspires to make us believe that we are invisible

В мире, который заставляет нас верить, что мы невидимы и бессильны,

and that we are impotent,

религиозные общины и ритуалы

religious communities and religious ritual

могут напомнить нам,

can remind us that for whatever amount of time we have here on this Earth,

что сколько бы времени нам не было отпущено на этой земле,

whatever gifts and blessings we were given,

какие бы дары и благословения мы не получали,

какие бы возможности не имели,

whatever resources we have,

we can and we must use them

мы можем и должны их использовать,

to try to make the world a little bit more just

чтобы попытаться сделать этот мир чуть более справедливым

and a little bit more loving.

и любящим.

The fourth and final is interconnectedness.

Четвёртый, и последний, принцип — сопричастность.

A few years ago, there was a man walking on the beach in Alaska,

Несколько лет назад один мужчина, прогуливаясь по побережью Аляски,

наткнулся на футбольный мяч,

when he came across a soccer ball

на котором были написаны японские иероглифы.

that had some Japanese letters written on it.

He took a picture of it and posted it up on social media,

Он сфотографировал его и разместил фото в соцсети,

и на связь с ним вышел один японский мальчик,

and a Japanese teenager contacted him.

He had lost everything in the tsunami that devastated his country,

потерявший всё во время цунами, разрушившим его страну,

but he was able to retrieve that soccer ball

но теперь он мог вернуть себе этот мяч,

after it had floated all the way across the Pacific.

пересёкший Тихий океан.

How small our world has become.

Каким же маленьким стал наш мир.

Нам очень сложно помнить, насколько сильно

It's so hard for us to remember how interconnected we all are

as human beings.

взаимосвязано человечество.

And yet, we know

И всё же мы знаем,

that it is systems of oppression

что существуют системы подавления,

that benefit the most from the lie of radical individualism.

которые получают выгоду от лжи радикального индивидуализма.

Let me tell you how this works.

Позвольте объяснить, как это работает.

I'm not supposed to care

Меня не должно волновать,

when black youth are harassed by police,

когда полиция преследует молодых афроамериканцев,

because my white-looking Jewish kids

потому что мои белокожие дети-евреи

вряд ли будут задержаны за нарушение ПДД, подобно афроамериканцам.

probably won't ever get pulled over for the crime of driving while black.

Но так не пойдёт, потому что это и моя проблема тоже.

Well, not so, because this is also my problem.

И догадайтесь, какие ещё? Трансфобия, исламофобия

And guess what? Transphobia and Islamophobia

and racism of all forms, those are also all of our problems.

и расизм во всех формах — это тоже наши общие проблемы.

And so too is anti-Semitism all of our problems.

Антисемитизм в том числе. Это всё наши проблемы.

Because Emma Lazarus was right.

Потому что Эмма Лазарус была права.

(Аплодисменты)

(Applause)

Emma Lazarus was right when she said until all of us are free,

Эмма Лазарус была права, когда говорила, что, пока мы все свободны,

we are none of us free.

никто из нас не свободен.

We are all in this together.

Эти проблемы касаются всех нас.

And now somewhere at the intersection of these four trends,

И где-то на пересечении этих четырёх принципов:

of wakefulness and hope and mightiness and interconnectedness,

пробуждения, надежды, величия и сопричастности,

зарождается многоконфессиональное движение справедливости в этой стране,

there is a burgeoning, multifaith justice movement in this country

that is staking a claim on a countertrend,

которое ставит на карту другой тренд

saying that religion can and must be a force for good in the world.

и провозглашает, что религия способна и должна породить добро во всём мире.

Наши сердца страдают от потерпевшей неудачу религии экстремизма,

Our hearts hurt from the failed religion of extremism,

и мы заслуживаем большего, чем потерпевший неудачу рутин-изм.

and we deserve more than the failed religion of routine-ism.

It is time for religious leaders and religious communities

Настало время для религиозных лидеров и общин

взять курс в сторону духовных и культурных перемен,

to take the lead in the spiritual and cultural shift

that this country and the world so desperately needs --

в которых так остро нуждается эта страна

a shift toward love,

и весь мир — перемен в сторону любви,

toward justice, toward equality and toward dignity for all.

справедливости, равенства и достоинства для всех.

I believe that our children deserve no less than that.

Я верю, что это самое меньшее, что мы можем сделать для наших детей.

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)