Why should you read Kurt Vonnegut? - Mia Nacamulli

Переводчик: Ростислав Голод Редактор: Mikhail Gurianov

Billy Pilgrim can’t sleep

Билли Пилигрим не может заснуть,

because he knows aliens will arrive to abduct him in one hour.

потому что ему известно, что через час за ним явятся пришельцы и похитят его.

He knows the aliens are coming because he has become “unstuck” in time,

Он знает, что пришельцы в пути, потому что он «отключился от времени»,

causing him to experience events out of chronological order.

это означает, что события для него начнут происходить не в хронологическом порядке.

Over the course of Kurt Vonnegut’s Slaughterhouse-five,

В течение всего повествования романа Курта Воннегута «Бойня номер пять»

he hops back and forth between a childhood trip to the Grand Canyon,

герой перемещается туда-сюда от детских воспоминаний о поездке к Большому каньону

his life as a middle-aged optometrist,

до момента, когда он уже взрослый и работает оптометристом,

his captivity in an intergalactic zoo,

от пребывания в межгалактическом зоопарке

the humiliations he endured as a war prisoner, and more.

до тех невзгод, которые он вынес, попав в плен во время войны, и так далее.

The title of Slaughterhouse-five and much of its source material

Название романа «Бойня номер пять» и многие описанные в нём события

came from Vonnegut’s own experiences in World War II.

являются отсылкой к личным воспоминаниям Воннегута о событиях Второй мировой войны.

As a prisoner of war, he lived in a former slaughterhouse in Dresden,

Будучи военнопленным, он находился в помещении бывшей скотобойни в Дрездене,

where he took refuge in an underground meat locker

где ему пришлось прятаться в подземном холодильнике для мяса

while Allied forces bombed the city.

в момент воздушной бомбардировки города союзниками.

When he and the other prisoners finally emerged,

Когда он вместе с другими пленными вышел из укрытия,

they found Dresden utterly demolished.

они увидели, что Дрезден был полностью уничтожен.

After the war, Vonnegut tried to make sense of human behavior

После войны Воннегут пытается осмыслить поведение людей,

by studying an unusual aspect of anthropology:

изучая необычный раздел антропологии —

the shapes of stories,

«формы повествований»,

which he insisted were just as interesting as the shapes of pots or spearheads.

которые, как он утверждал, не менее интересны,

чем формы горшков или наконечников копий.

To find the shape, he graphed the main character’s fortune

Чтобы обнаружить форму, он вычерчивал судьбу главного героя

from the beginning to the end of a story.

от начала истории до её конца.

The zany curves he generated revealed common types of fairy tales and myths

Он разработал метод, согласно которому все перекликающиеся у разных народов

that echo through many cultures.

сказки и мифы можно изобразить в виде забавных кривых.

But this shape can be the most interesting of all.

Но эта форма может быть интереснее всех.

In a story like this,

В подобного рода истории

it’s impossible to distinguish the character’s good fortune from the bad.

невозможно определить, когда герою везёт, а когда нет.

Vonnegut thought this kind of story was the truest to real life,

Воннегут считал, что сюжет романа наиболее приближен к реальной жизни,

in which we are all the victims of a series of accidents,

поскольку все в этом произведении — жертвы стечения обстоятельств,

unable to predict how events will impact us long term.

не способные предсказать,

как события отразятся на них в долгосрочной перспективе.

He found the tidy, satisfying arcs of many stories at odds with this reality,

Он считал, что причёсанные, убедительные сюжетные линии многих произведений

входят в конфликт с реальностью, поэтому он старался исследовать

and he set out to explore the ambiguity

between good and bad fortune in his own work.

неоднозначность в трактовке счастливых и несчастливых судеб его героев.

When Vonnegut ditched clear-cut fortunes,

Воннегут не только «пускал под откос» предсказуемые судьбы,

he also abandoned straightforward chronology.

он также отказывался от привычной хронологии.

Instead of proceeding tidily from beginning to end, in his stories

Вместо того, чтобы аккуратно следовать в романе от начала к концу, он писал:

“All moments, past, present and future always have existed, always will exist.”

«Все события — прошлые, настоящие и будущие —

всегда существовали и будут существовать всегда».

Tralfamadorians, the aliens who crop up in many of his books,

Тральфамадорцы, неожиданно появляющиеся на страницах многих его книг пришельцы,

see all moments at once.

видят все события в одно и то же время.

They “can see where each star has been and where it is going,

Они «способны видеть, где каждая звезда была и куда она идёт,

so that the heavens are filled with rarefied, luminous spaghetti.”

так что для них небо наполнено редкими светящимися макаронинами».

But although they can see all of time,

И хотя они способны видеть всё время целиком,

they don’t try to change the course of events.

они не пытаются изменить ход событий.

While the Trafalmadorians may be at peace with their lack of agency,

Сами тральфамадорцы смирились с невозможностью на что-то повлиять,

Vonnegut’s human characters are still getting used to it.

а вот герои Воннегута только привыкают к этому.

In The Sirens of Titan,

Герои романа «Сирены Титана»

when they seek the meaning of life in the vastness of the universe,

ищут смысл жизни на необъятных просторах Вселенной,

they find nothing but “empty heroics, low comedy, and pointless death.”

но они ничего не находят, кроме

«ненужного героизма, дешёвой комедии, бессмысленной смерти».

Then, from their vantage point within a “chrono-synclastic infundibulum,”

Затем, попав вместе с собакой в хроно-синкластический инфундибулумум,

a man and his dog see devastating futures for their earthly counterparts,

герой романа видит мрачные сцены будущего жителей Земли,

but can’t change the course of events.

но не в силах повлиять на ход событий.

Though there aren’t easy answers available, they eventually conclude

Простых ответов не существует, но герои в итоге делают вывод,

that the purpose of life is “to love whoever is around to be loved.”

что смысл жизни заключается в том, чтобы «любить тех, кто рядом с тобой».

In Cat’s Cradle, Vonnegut’s characters turn to a different source of meaning:

В «Колыбели для кошки» герои Воннегута заняты другим поиском смысла

Bokonism,

под названием «боконизм» —

a religion based on harmless lies that all its adherents recognize as lies.

религии, которая основывается на невинной лжи всех её последователей.

Though they’re aware of Bokonism’s lies,

И хотя они признают, что всё в боконизме является ложью,

they live their lives by these tenets anyway,

они, тем не менее, живут по его принципам

and in so doing develop some genuine hope.

и искренне надеются на просветление.

They join together in groups called Karasses, which consist of people we

Они объединяются в группы под названием каррасы, состоящие из людей,

“find by accident but […] stick with by choice”—

чьи жизни «переплелись без особых на то причин»,

cosmically linked around a shared purpose.

соединившись космическими связями для достижения общей цели.

These are not to be confused with Granfalloons,

Их следует отличать от гранфаллонов —

groups of people who appoint significance to actually meaningless associations,

групп людей, придающих значимость бессмысленным союзам,

like where you grew up, political parties, and even entire nations.

например, принадлежности к месту, где родились,

а также к политическим партиям и даже странам.

Though he held a bleak view of the human condition, Vonnegut believed strongly that

И хотя Воннегут считал, что перспективы у человечества довольно мрачные, но

“we are all here to help each other get through this thing, whatever it is."

«все мы все здесь, чтобы помогать друг другу

вместе пройти через всё это, чем бы это ни было».

We might get pooped and demoralized,

Жизнь может изрядно помотать нас и сломить наш дух,

but Vonnegut interspersed his grim assessments

но в нерадостных предзнаменованиях Воннегута

with more than a few morsels of hope.

то и дело встречаются проблески надежды.

His fictional alter ego, Kilgore Trout, supplied this parable:

Килгор Траут, литературное альтер эго писателя, говорит об этом иносказательно:

two yeast sat “discussing the possible purposes of life

«Дрожжевые грибки обсуждали, что следовало бы считать целью их жизни,

as they ate sugar and suffocated in their own excrement.

а сами поглощали сахар и задыхались в собственных экскрементах.

Because of their limited intelligence,

И коль скоро их умственный уровень был весьма низок,

they never came close to guessing that they were making champagne.”

они так и не узнали, что изготовляют шампанское».

In spite of his insistence that we’re all here to fart around,

И хотя писатель настаивал на том, что мы здесь только зря теряем время,

in spite of his deep concerns about the course of human existence,

несмотря на глубокую обеспокоенность судьбой цивилизации,

Vonnegut also advanced the possibility, however slim,

Воннегут также допускал пусть и весьма небольшую вероятность того,

that we might end up making something good.

что в итоге мы-таки сотворим нечто хорошее.

And if that isn’t nice, what is?

И если это не оптимизм, то что?