How fear drives American politics | David Rothkopf | TED Talks

Переводчик: Galina Kuznetsova Редактор: Yulia Kallistratova

What I'd like to do is talk to you a little bit about fear

Я хотел бы немного поговорить с вами о страхе,

and the cost of fear

о том, чем он чреват для нас,

and the age of fear from which we are now emerging.

а также об эпохе страха, из которой мы вышли.

I would like you to feel comfortable with my doing that

Я бы хотел, чтобы вы отнеслись спокойно к тому, что это сделаю я,

by letting you know that I know something about fear and anxiety.

учитывая, что я кое-что смыслю в страхах и тревогах.

I'm a Jewish guy from New Jersey.

Я — еврей из Нью-Джерси.

(Laughter)

(Смех)

I could worry before I could walk.

Я научился беспокоиться прежде, чем смог научиться ходить.

(Laughter)

(Смех)

Please, applaud that.

Пожалуйста, поаплодируйте этому.

(Applause)

(Аплодисменты)

Thank you.

Спасибо.

But I also grew up in a time where there was something to fear.

Но я также рос в то время, когда было чего опасаться.

We were brought out in the hall when I was a little kid

Когда я был ребёнком, нас приводили в зал

and taught how to put our coats over our heads

и учили, как накидывать пальто на голову,

to protect us from global thermonuclear war.

чтобы защитить себя от мировой термоядерной войны.

Now even my seven-year-old brain knew that wasn't going to work.

Даже мой семилетний мозг понимал, что это не поможет.

But I also knew

Но я также осознавал,

that global thermonuclear war was something to be concerned with.

что термоядерная мировая война была поводом для беспокойства.

And yet, despite the fact that we lived for 50 years

И тем не менее, несмотря на то, что мы прожили 50 лет

with the threat of such a war,

с угрозой такой войны,

the response of our government and of our society

реакцией нашего правительства и нашего общества

was to do wonderful things.

было создание удивительных вещей.

We created the space program in response to that.

В ответ на это мы создали космическую программу.

We built our highway system in response to that.

В ответ на это мы построили сеть автомобильных дорог.

We created the Internet in response to that.

В ответ на это мы придумали интернет.

So sometimes fear can produce a constructive response.

Так что страх иногда может сгенерировать конструктивные ответные действия.

But sometimes it can produce an un-constructive response.

Но иногда он может вызвать неконструктивную реакцию.

On September 11, 2001,

11 сентября 2001 года

19 guys took over four airplanes

19 человек захватили четыре самолёта

and flew them into a couple of buildings.

и потом врезались в два здания.

They exacted a horrible toll.

Это вызвало ужасные потери.

It is not for us to minimize what that toll was.

Не нам минимизировать масштаб этих потерь,

But the response that we had was clearly disproportionate --

но принятые нами ответные действия были явно непропорциональными,

disproportionate to the point of verging on the unhinged.

несоразмерными до такой степени, что граничили с помешательством.

We rearranged the national security apparatus of the United States

Мы переделали систему национальной безопасности США

and of many governments

и многих других государств

to address a threat that, at the time that those attacks took place,

с целью принять меры по устранению угрозы, которая во время совершения атак

was quite limited.

была довольно ограничена.

In fact, according to our intelligence services,

В действительности, согласно данным нашего разведывательного управления,

on September 11, 2001,

на 11 сентября 2001 года

there were 100 members of core Al-Qaeda.

основу «Аль-Каиды» составляли лишь 100 человек.

There were just a few thousand terrorists.

Было всего несколько тысяч террористов.

They posed an existential threat

Они не представляли угрозы

to no one.

ничьему существованию.

But we rearranged our entire national security apparatus

Но мы реорганизовали всю систему национальной безопасности

in the most sweeping way since the end of the Second World War.

в самом широком масштабе со времён конца Второй мировой войны.

We launched two wars.

Мы начали две войны.

We spent trillions of dollars.

Мы потратили триллионы долларов.

We suspended our values.

Мы отошли от своих ценностей.

We violated international law.

Мы нарушили международное право.

We embraced torture.

Мы примирились с пытками.

We embraced the idea

Мы приняли идею о том, что если эти 19 человек

that if these 19 guys could do this, anybody could do it.

смогли сотворить такое, то это может сделать кто угодно.

And therefore, for the first time in history,

Поэтому впервые в истории

we were seeing everybody as a threat.

мы посчитали угрозой всех.

And what was the result of that?

И каков был у этого результат?

Surveillance programs that listened in on the emails and phone calls

Программы наблюдения, отслеживавшие электронную почту и звонки

of entire countries --

целых стран —

hundreds of millions of people --

сотни миллионов людей —

setting aside whether those countries were our allies,

невзирая на то, являлись ли эти страны нашими союзниками,

setting aside what our interests were.

невзирая на то, какими были наши интересы.

I would argue that 15 years later,

Я готов утверждать, что спустя 15 лет,

since today there are more terrorists,

раз сейчас стало больше террористов,

more terrorist attacks, more terrorist casualties --

больше террористических атак, больше жертв террористов —

this by the count of the U.S. State Department --

это по подсчётам Государственного департамента США —

since today the region from which those attacks emanate

раз сегодня тот самый регион, откуда исходят эти атаки,

is more unstable than at any time in its history,

ещё более нестабилен, чем когда-либо в истории,

since the Flood, perhaps,

наверное, со времён Всемирного потопа,

we have not succeeded in our response.

то наша реакция не возымела никакого успеха.

Now you have to ask, where did we go wrong?

Вы должны спросить, где же мы просчитались?

What did we do? What was the mistake that was made?

Что мы сделали? В чём была допущенная ошибка?

And you might say, well look, Washington is a dysfunctional place.

Вы можете сказать: «Послушайте, Вашингтон — дисфункциональное место.

There are political food fights.

Политики борются за кусок пирога.

We've turned our discourse into a cage match.

Мы перешли от разумного диалога к боям в клетке».

And that's true.

И это правда.

Но есть проблемы больше, хотите — верьте, хотите — нет, чем эта дисфункция,

But there are bigger problems, believe it or not, than that dysfunction,

even though I would argue

хотя я бы сказал,

that dysfunction that makes it impossible to get anything done

что дисфункция, которая делает невозможным достижение результата

in the richest and most powerful country in the world

в самой богатой и могущественной стране мира,

is far more dangerous than anything that a group like ISIS could do,

гораздо опаснее того, что может сделать группировка ИГИЛ,

because it stops us in our tracks and it keeps us from progress.

потому что она тормозит нас в пути и не даёт нам добиваться прогресса.

But there are other problems.

Но есть и другие проблемы.

And the other problems

И эти проблемы

came from the fact that in Washington and in many capitals right now,

являются результатом того, что в Вашингтоне и многих столицах сегодня

we're in a creativity crisis.

царит творческий кризис.

In Washington, in think tanks,

В Вашингтоне, в мозговом центре правительства,

where people are supposed to be thinking of new ideas,

где люди должны генерировать идеи,

you don't get bold new ideas,

ни у кого не возникает новых смелых идей,

because if you offer up a bold new idea,

потому что если вы предложите такую идею,

not only are you attacked on Twitter,

на вас не только накинутся в Twitter,

but you will not get confirmed in a government job.

но и не утвердят на работу в правительстве.

Because we are reactive to the heightened venom of the political debate,

Из-за того, что мы реагируем на повышенную дозу яда в политических дебатах,

you get governments that have an us-versus-them mentality,

мы получаем правительства с менталитетом «мы против них»,

tiny groups of people making decisions.

маленькие группки людей, принимающих решения.

When you sit in a room with a small group of people making decisions,

Когда вы сидите в комнате с небольшой группой людей, принимающих решения,

what do you get?

что вы получаете?

You get groupthink.

Вы получаете групповое мышление.

Everybody has the same worldview,

У всех одно и то же мировоззрение,

and any view from outside of the group is seen as a threat.

и любая точка зрения вне группы рассматривается как угроза.

That's a danger.

Вот в чём опасность.

You also have processes that become reactive to news cycles.

Также есть процессы, реагирующие на новостные циклы.

And so the parts of the U.S. government that do foresight, that look forward,

Органы правительства США, занимающиеся прогнозированием,

заглядывающие вперёд, разрабатывающие стратегию,

that do strategy --

the parts in other governments that do this -- can't do it,

органы правительств других стран, отвечающие за это,

because they're reacting to the news cycle.

не выполняют свою работу, потому что реагируют на новостные циклы.

And so we're not looking ahead.

В итоге мы не смотрим вперёд.

On 9/11, we had a crisis because we were looking the wrong way.

11 сентября у нас случился кризис, потому что мы не туда смотрели.

Today we have a crisis because, because of 9/11,

Сегодня у нас кризис из-за того, что вследствие 11 сентября,

we are still looking in the wrong direction,

мы всё еще смотрим в неправильном направлении.

and we know because we see transformational trends on the horizon

Мы знаем это, потому что видим изменяющиеся тенденции на горизонте,

that are far more important than what we saw on 9/11;

которые гораздо важнее того, что мы видели 11 сентября,

far more important than the threat posed by these terrorists;

гораздо важнее угрозы, исходящей от террористов,

far more important even than the instability that we've got

даже гораздо важнее нестабильности,

in some areas of the world that are racked by instability today.

сотрясающей некоторые регионы мира.

In fact, the things that we are seeing in those parts of the world

На самом деле происходящее в таких регионах мира

may be symptoms.

может являться симптомом.

They may be a reaction to bigger trends.

Это может быть реакцией на более глобальные тенденции.

And if we are treating the symptom and ignoring the bigger trend,

И если мы лечим симптом и игнорируем глобальную тенденцию,

then we've got far bigger problems to deal with.

то получаем гораздо бо́льшие проблемы, которыми придётся заниматься.

And so what are those trends?

Итак, что же это за тенденции?

Well, to a group like you,

Для такой группы, как вы,

the trends are apparent.

тенденции очевидны.

We are living at a moment in which the very fabric of human society

Мы живём в такое время, когда сама «ткань» человеческого общества

is being rewoven.

создаётся заново.

If you saw the cover of The Economist a couple of days ago --

Если вы видели обложку журнала «Экономист» пару дней назад,

it said that 80 percent of the people on the planet,

там было сказано, что у 80% людей на планете

by the year 2020, would have a smartphone.

к 2020 году будут смартфоны.

They would have a small computer connected to the Internet in their pocket.

У них в карманах будут маленькие компьютеры, подключённые к интернету.

In most of Africa, the cell phone penetration rate is 80 percent.

В большинстве стран Африки рост появления сотовых телефонов составляет 80%.

We passed the point last October

В октябре прошлого года мы перешли ту точку,

when there were more mobile cellular devices, SIM cards,

когда сотовых телефонов, SIM-карт

out in the world than there were people.

стало в мире больше, чем людей.

We are within years of a profound moment in our history,

Мы находимся лишь в нескольких годах от кардинального момента в нашей истории,

when effectively every single human being on the planet

когда практически каждый человек на планете

is going to be part of a man-made system for the first time,

впервые станет частью искусственной системы,

able to touch anyone else --

сможет воздействовать на любого,

touch them for good, touch them for ill.

будь то с хорошими намерениями или с плохими.

And the changes associated with that are changing the very nature

Изменения, связанные с этим, меняют саму природу

of every aspect of governance and life on the planet

каждого аспекта управления и жизни на Земле

in ways that our leaders ought to be thinking about,

таким образом, что наши правители должны задуматься об этом

when they're thinking about these immediate threats.

вместо того, чтобы думать о текущих угрозах.

On the security side,

Что касается безопасности —

we've come out of a Cold War in which it was too costly to fight a nuclear war,

мы перешли от холодной войны, при которой было слишком дорого вести ядерную войну

and so we didn't,

и поэтому мы этого не делали,

to a period that I call Cool War, cyber war,

к периоду, который я называю прохладной войной, кибервойной,

where the costs of conflict are actually so low, that we may never stop.

где издержки конфликта так низки, что мы можем никогда не остановиться.

We may enter a period of constant warfare,

Мы можем войти в период постоянного ведения войны,

and we know this because we've been in it for several years.

и мы это знаем, потому что уже живём так несколько лет.

And yet, we don't have the basic doctrines to guide us in this regard.

Тем не менее у нас нет основных доктрин, которые направляли бы нас в этом смысле.

We don't have the basic ideas formulated.

У нас не сформированы основные идеи.

If someone attacks us with a cyber attack,

Если на нас направят кибератаку,

do have the ability to respond with a kinetic attack?

можем ли мы ответить кинетическим наступлением?

We don't know.

Мы не знаем.

If somebody launches a cyber attack, how do we deter them?

Если начнётся кибератака, сможем ли мы её сдержать?

When China launched a series of cyber attacks,

Когда Китай запустил серию кибератак,

what did the U.S. government do?

что сделало правительство США?

It said, we're going to indict a few of these Chinese guys,

Они сказали, что предъявят обвинение нескольким китайским парням,

who are never coming to America.

которые никогда не появятся в Америке.

They're never going to be anywhere near a law enforcement officer

Они никогда не окажутся рядом с сотрудником правоохранительных органов,

who's going to take them into custody.

который смог бы их арестовать.

It's a gesture -- it's not a deterrent.

Это жест, а не защитные действия.

Special forces operators out there in the field today

Сотрудники войск специального назначения, работающие сегодня,

discover that small groups of insurgents with cell phones

обнаруживают, что небольшие группы повстанцев с сотовыми телефонами

have access to satellite imagery that once only superpowers had.

имеют доступ к изображениям со спутника, которые когда-то были только у сверхдержав.

In fact, if you've got a cell phone,

Фактически, если у вас есть сотовый телефон,

you've got access to power that a superpower didn't have,

то у вас есть доступ к возможностям, которых не было у сверхдержав

and would have highly classified 10 years ago.

и которые бы строго засекретили лет 10 назад.

In my cell phone, I have an app that tells me

В моём сотовом телефоне есть приложение, рассказывающее мне

where every plane in the world is, and its altitude, and its speed,

о местонахождении каждого самолёта в мире, о его высоте, скорости,

and what kind of aircraft it is,

о том, какой это тип воздушного судна,

and where it's going and where it's landing.

куда он направляется и где приземлится.

They have apps that allow them to know

У них есть приложения, которые позволяют им знать,

what their adversary is about to do.

что готовит их противник.

They're using these tools in new ways.

Они используют эти инструменты по-новому.

When a cafe in Sydney was taken over by a terrorist,

Когда кафе в Сиднее было захвачено террористом,

he went in with a rifle...

он вошёл с винтовкой...

and an iPad.

и айпадом.

And the weapon was the iPad.

Оружием служил айпад.

Because he captured people, he terrorized them,

Террорист захватил людей, запугал их,

he pointed the iPad at them,

направил на них айпад,

and then he took the video and he put it on the Internet,

снял видео и выложил его в интернет,

and he took over the world's media.

чем привлёк внимание мировых СМИ.

But it doesn't just affect the security side.

Но это влияет не просто на безопасность.

The relations between great powers --

Отношения между великими державами —

we thought we were past the bipolar era.

мы думали, что минули биполярную эпоху.

We thought we were in a unipolar world,

Мы думали, что живём в однополярном мире,

where all the big issues were resolved.

где самые серьёзные проблемы уже решены.

Remember? It was the end of history.

Помните? На этом кончалась история.

But we're not.

Но это не так.

We're now seeing that our basic assumptions about the Internet --

Сейчас мы видим, что наши ключевые предположения о том,

that it was going to connect us, weave society together --

что интернет объединит нас, сплетёт общество воедино,

are not necessarily true.

не обязательно правомерны.

In countries like China, you have the Great Firewall of China.

В Китае, например, есть система «Золотой щит».

You've got countries saying no, if the Internet happens within our borders

Такие страны говорят: «Нет, интернет в пределах наших границ

we control it within our borders.

должен быть у нас под контролем.

We control the content. We are going to control our security.

Мы контролируем содержание. Мы контролируем свою безопасность.

We are going to manage that Internet.

Мы будем управлять этим интернетом.

We are going to say what can be on it.

Мы будем решать, что в нём разрешать.

We're going to set a different set of rules.

Мы установим новые правила».

Вы можете подумать, что это происходит только в Китае.

Now you might think, well, that's just China.

But it's not just China.

Но это не так.

It's China, India, Russia.

Это происходит в Китае, Индии, России,

It's Saudi Arabia, it's Singapore, it's Brazil.

в Саудовской Аравии, Сингапуре, Бразилии.

After the NSA scandal, the Russians, the Chinese, the Indians, the Brazilians,

После скандала c АНБ русские, китайцы, индийцы, бразильцы

they said, let's create a new Internet backbone,

решили создать новую интернет-магистраль,

because we can't be dependent on this other one.

потому что не хотели быть зависимыми от этой.

And so all of a sudden, what do you have?

И в какой ситуации вы вдруг оказываетесь?

You have a new bipolar world

В новом биполярном мире,

in which cyber-internationalism,

в котором киберинтернационализму —

our belief,

нашему убеждению

is challenged by cyber-nationalism,

бросает вызов кибернационализм —

another belief.

убеждение других.

We are seeing these changes everywhere we look.

Мы видим эти перемены куда бы мы не взглянули.

We are seeing the advent of mobile money.

Мы видим появление мобильных денег.

It's happening in the places you wouldn't expect.

Это происходит в местах совершенно неожиданных.

It's happening in Kenya and Tanzania,

Это происходит в Кении и Танзании,

where millions of people who haven't had access to financial services

где миллионы людей, у которых не было доступа к финансовым услугам,

now conduct all those services on their phones.

теперь пользуются этими услугами со своих телефонов.

There are 2.5 million people who don't have financial service access

В мире живёт 2,5 миллиона человек, у которых нет доступа к финансовым услугам

that are going to get it soon.

и которые скоро его получат.

A billion of them are going to have the ability to access it

Скоро миллиард людей получат к этому доступ

on their cell phone soon.

через свои сотовые телефоны.

It's not just going to give them the ability to bank.

Это не только даст им возможность совершать банковские операции.

It's going to change what monetary policy is.

Это изменит денежно-кредитную политику.

It's going to change what money is.

Это поменяет суть денег.

Education is changing in the same way.

Образование меняется тем же образом.

Healthcare is changing in the same way.

Здравоохранение меняется тем же образом.

How government services are delivered is changing in the same way.

То, как предоставляются государственные услуги, меняется таким же образом.

And yet, in Washington, we are debating

Но при этом в Вашингтоне мы обсуждаем,

whether to call the terrorist group that has taken over Syria and Iraq

как называть группу террористов, захвативших Сирию и Ирак:

ISIS or ISIL or Islamic State.

ИГИЛ, ДАИШ или «Исламское государство».

We are trying to determine

Мы пытаемся определить,

how much we want to give in a negotiation with the Iranians

сколько готовы уступить в переговорах с иранцами

on a nuclear deal which deals with the technologies of 50 years ago,

по вопросу ядерного соглашения, связанного с технологиями 50-летней давности,

when in fact, we know that the Iranians right now are engaged in cyber war with us

тогда как в действительности знаем, что иранцы сейчас ведут с нами кибервойну,

and we're ignoring it, partially because businesses are not willing

и игнорируем этот факт, отчасти потому что владельцы компаний не хотят

to talk about the attacks that are being waged on them.

распространяться о совершаемых на них атаках.

And that gets us to another breakdown

Это приводит нас к другому

that's crucial,

важному кризису.

and another breakdown that couldn't be more important to a group like this,

Этот кризис не менее важен для такой группы, как эта,

because the growth of America and real American national security

потому что рост Америки, настоящей американской системы безопасности

and all of the things that drove progress even during the Cold War,

и всего того, что способствовало прогрессу даже во время холодной войны,

was a public-private partnership between science, technology and government

было частно-государственным партнёрством науки, технологий и правительства,

that began when Thomas Jefferson sat alone in his laboratory

которое началось, когда Томас Джефферсон сидел один в своей лаборатории

inventing new things.

и изобретал новые вещи.

But it was the canals and railroads and telegraph;

Но это были каналы, железные дороги и телеграф,

it was radar and the Internet.

радиолокация и интернет.

It was Tang, the breakfast drink --

Это был «Танг», напиток для завтрака —

probably not the most important of those developments.

возможно, не самое важное из этих изобретений.

But what you had was a partnership and a dialogue,

Но у вас были партнёрство и диалог,

and the dialogue has broken down.

а сейчас диалог прервался.

It's broken down because in Washington,

Он прервался, потому что для Вашингтона

less government is considered more.

чем меньше управления, тем лучше.

It's broken down because there is, believe it or not,

Он прервался из-за того, верите вы этому или нет,

in Washington, a war on science --

что в Вашингтоне идёт война с наукой,

despite the fact that in all of human history,

несмотря на тот факт, что за всю историю человечества

every time anyone has waged a war on science,

каждый раз, как кто-то затевал войну с наукой,

science has won.

наука выигрывала.

(Applause)

(Аплодисменты)

But we have a government that doesn't want to listen,

Но у нас есть правительство, которое не хочет слушать

that doesn't have people at the highest levels

и где нет людей на высших уровнях,

that understand this.

которые это понимают.

In the nuclear age,

В атомный век

when there were people in senior national security jobs,

от высокопоставленных людей в системе национальной безопасности

they were expected to speak throw-weight.

ожидалось, что они должны говорить со знанием дела.

They were expected to know the lingo, the vocabulary.

От них требовалось знание профессиональной лексики, терминологии.

If you went to the highest level of the U.S. government now

Сейчас, если на самом высоком уровне в правительстве США

and said, "Talk to me about cyber, about neuroscience,

заговорить об информационных технологиях, о нейробиологии,

about the things that are going to change the world of tomorrow,"

о вещах, которые уже завтра изменят мир,

you'd get a blank stare.

вы получите пустой взгляд.

I know, because when I wrote this book,

Я знаю, так как работая над книгой,

I talked to 150 people, many from the science and tech side,

я беседовал со 150 людьми, многие их которых заняты наукой и технологией,

who felt like they were being shunted off to the kids' table.

и они чувствовали себя так, словно их отсадили за детский стол.

Meanwhile, on the tech side,

Между тем в области технологий

we have lots of wonderful people creating wonderful things,

у нас есть много замечательных людей, создающих потрясающие вещи,

but they started in garages and they didn't need the government

но начинали они в гаражах и им правительство было не нужно,

and they don't want the government.

им оно и сейчас не нужно.

Many of them have a political view that's somewhere between

Политический взгляд многих из них находится в промежутке

libertarian and anarchic:

между либертарианским и анархическим:

leave me alone.

«оставьте меня в покое».

But the world's coming apart.

Но мир рушится.

All of a sudden, there are going to be massive regulatory changes

Совершенно неожиданно появятся серьёзные регулятивные изменения

and massive issues associated with conflict

и серьёзные проблемы, связанные с конфликтом,

and massive issues associated with security and privacy.

и серьёзные проблемы, связанные с безопасностью и конфиденциальностью.

And we haven't even gotten to the next set of issues,

Мы даже пришли к ряду проблем другого плана —

which are philosophical issues.

проблемам философским.

If you can't vote, if you can't have a job,

Если вы не можете ни голосовать, ни найти работу,

if you can't bank, if you can't get health care,

ни распоряжаться деньгами, ни получить медицинскую помощь,

if you can't be educated without Internet access,

ни получить образование без выхода в интернет,

is Internet access a fundamental right that should be written into constitutions?

не пора ли закрепить доступ к интернету как основное право в конституции?

If Internet access is a fundamental right,

А если доступ к интернету становится основным правом,

is electricity access for the 1.2 billion who don't have access to electricity

то доступ к электроэнергии для 1,2 миллиарда без электричества

a fundamental right?

тоже станет основным правом?

These are fundamental issues. Where are the philosophers?

Это фундаментальные проблемы. Где же философы?

Where's the dialogue?

Где диалог?

And that brings me to the reason that I'm here.

Это подводит меня к причине, по которой я нахожусь здесь.

I live in Washington. Pity me.

Я живу в Вашингтоне. Пожалейте меня.

(Laughter)

(Смех)

The dialogue isn't happening there.

Диалога там не происходит.

These big issues that will change the world,

Эти серьёзные проблемы, которые изменят мир,

change national security, change economics,

изменят систему национальной безопасности, изменят экономику,

create hope, create threats,

подадут надежду, создадут угрозы,

can only be resolved when you bring together

можно решить, только если объединить

groups of people who understand science and technology

группы людей, смыслящих в науках и технологиях,

back together with government.

с людьми в правительстве.

Both sides need each other.

Обе стороны нуждаются друг в друге,

And until we recreate that connection,

и если мы не восстановим эту связь,

until we do what helped America grow and helped other countries grow,

если не сделаем то, что помогло Америке вырасти и помогло вырасти другим странам,

then we are going to grow ever more vulnerable.

мы будем становиться всё более уязвимыми.

The risks associated with 9/11 will not be measured

Риски, подобные 11 сентября, уже не будут измеряться

in terms of lives lost by terror attacks

жизнями, потерянными в террористических актах,

or buildings destroyed or trillions of dollars spent.

разрушенными зданиями или затраченными триллионами.

They'll be measured in terms of the costs of our distraction from critical issues

Они будут измеряться потерями из-за нашего отвлечения от важных вопросов

and our inability to get together

и нашей неспособности собрать вместе

scientists, technologists, government leaders,

учёных, специалистов по технологиям и лидеров правительств

at a moment of transformation akin to the beginning of the Renaissance,

в момент трансформации сродни началу эпохи Возрождения,

akin to the beginning of the major transformational eras

сродни началу главных эр преобразования,

that have happened on Earth,

произошедших на Земле.

and start coming up with, if not the right answers,

Пора начать искать если не правильные ответы,

then at least the right questions.

то хотя бы правильные вопросы.

We are not there yet,

Мы ещё не дошли до этого,

but discussions like this and groups like you

но обсуждения, подобные этому, и такие группы, как эта, —

are the places where those questions can be formulated and posed.

это те места, где эти вопросы могут быть сформулированы и озвучены.

And that's why I believe that groups like TED,

Вот почему я верю в то, что такие группы, как TED,

discussions like this around the planet,

такие дискуссии по всему миру

are the place where the future of foreign policy, of economic policy,

являются тем местом, где будущее внешней политики, экономической политики,

of social policy, of philosophy, will ultimately take place.

социальной политики, философии в конечном счёте настанет.

And that's why it's been a pleasure speaking to you.

Именно поэтому мне было так приятно поговорить с вами.

Thank you very, very much.

Большое спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)