How young people join violent extremist groups -- and how to stop them | Erin Marie Saltman

Переводчик: Olga Gruzd Редактор: Yulia Kallistratova

So in 2011, I altered my name

В 2011 году я поменяла имя,

so that I could participate in Far Right youth camp in Hungary.

чтобы попасть в праворадикальный молодёжный лагерь Венгрии.

I was doing a PhD looking at youth political socialization --

Будучи аспиранткой, я изучала такой аспект политический социализации молодёжи,

why young people were developing political ideologies

как причины политической активности молодёжи

in a post-communist setting,

в посткоммунистическом пространстве.

and I saw that a lot of young people I was talking to

Тогда я узнала, что многие из тех молодых людей, с кем я общалась,

were joining the Far Right,

присоединялись к праворадикалам,

and this was astounding to me.

и это повергло меня в шок.

So I wanted to enroll in this youth camp

Тогда мне самой захотелось попасть в такой лагерь,

to get a better understanding of why people were joining.

чтобы лучше понять причины его популярности.

So a colleague enrolled me,

И мой коллега записал меня туда,

and my last name sounds a little bit too Jewish.

но моя фамилия звучала слишком уж по-еврейски.

So Erin got turned into Iréna,

Тогда мы поменяли Эрин на Ирена,

and Saltman got turned into Sós,

а Солтмен изменили на Шош,

which means "salty" in Hungarian.

что на венгерском языке означает «солёный».

And in Hungarian, your last name goes first,

В Венгрии сначала указывается фамилия,

so my James Bond name turned into "Salty Irena,"

поэтому моё подпольное имя звучало как «Солёная Ирена»,

which is not something I would have naturally chosen for myself.

хотя вряд ли я сама себя так когда-нибудь бы назвала.

But going to this camp,

Но, отправившись в этот лагерь,

I was further shocked to realize that it was actually really fun.

я ещё сильнее поразилась тому, как там на самом деле было весело.

They talked very little about politics.

Там очень мало обсуждали политику,

It was mostly learning how to ride horses,

зато в основном обучались верховой езде,

shooting a bow and arrow,

стрельбе из лука,

live music at night,

устраивали вечера живой музыки,

free food and alcohol,

давали бесплатную еду и спиртное,

also some air-gun target practice

а также давали пострелять из пневматического оружия

using mainstream politicians' faces as targets.

по мишеням, на которых были изображены лица ведущих политиков.

And this seemed like a very, actually, friendly, inclusive group

И всё это напоминало очень даже дружную, сплочённую группу,

until you started talking or mentioning anything to do with the Roma population,

пока дело не доходило до разговоров или малейшего упоминания про цыган,

Jewish people or immigrants,

евреев или иммигрантов.

and then the discourse would become very hate-based very quickly.

После чего разговор очень быстро превращался в озлобленную дискуссию.

So it led me into my work now,

Оттого сейчас главным вопросом

where we pose the question,

моего исследования является то,

"Why do people join violent extremist movements,

почему люди вступают в насильственные экстремистские движения

and how do we effectively counter these processes?"

и есть ли эффективный способ этому противостоять?

In the aftermath of horrible atrocities and attacks

После изуверств и нападений

in places like Belgium, France, but all over the world,

в таких странах как Бельгия, Франция и во всём мире,

sometimes it's easier for us to think,

нам легче думать так:

"Well, these must be sociopaths,

«Ну, это наверное социопаты,

these must be naturally violent individuals.

какие-то жестокие по своей природе люди.

They must have something wrong with their upbringing."

У них, скорее всего, были какие-то проблемы в детстве».

And what's really tragic

Но что действительно ужасает,

is that oftentimes there's no one profile.

что часто их типажи сильно отличаются.

Many people come from educated backgrounds,

Приходят и образованные люди,

different socioeconomic backgrounds,

и из разных социально- экономических условий,

men and women, different ages,

мужчины и женщины разных возрастов,

some with families, some single.

у кого-то есть семья, у кого-то нет.

So why? What is this allure?

Так почему? Что их так привлекает?

And this is what I want to talk you through,

Вот об этом я и хотела поговорить с вами,

as well as how do we challenge this in a modern era?

а также о том, чем мы сегодня можем ответить на этот вызов.

We do know, through research,

Благодаря исследованиям известно,

that there are quite a number of different things

что есть ряд разных причин,

that affect somebody's process of radicalization,

которые могут способствовать радикализации,

and we categorize these into push and pull factors.

и мы разделяем их на «побуждающие» и «подталкивающие» факторы.

And these are pretty much similar for Far Right, neo-Nazi groups

Они очень сильно напоминают факторы для ультраправых, неонацистских,

all the way to Islamist extremist and terrorist groups.

и даже исламистских и террористических группировок.

And push factors are basically what makes you vulnerable

По сути, именно побуждающие факторы делают нас уязвимыми

to a process of radicalization,

перед влиянием радикалов,

to joining a violent extremist group.

перед вступлением в группу экстремистов.

And these can be a lot of different things,

Среди них могут быть разные причины,

but roughly, a sense of alienation, a sense of isolation,

но, если обобщённо, то это чувство отчуждения, изоляции,

questioning your own identity,

личностный кризис,

but also feeling that your in-group is under attack,

а также чувство, что вы и ваши соратники подвергаются нападкам,

and your in group might be based on a nationality or an ethnicity

а ваше единение с ними основывается на национальном, этническом

or a religion,

или религиозном принципе.

and feeling that larger powers around you are doing nothing to help.

А также чувство, что от тех, у кого больше власти, помощи не дождаться.

Now, push factors alone do not make you a violent extremist,

Сами по себе побуждающие факторы не сделают из вас жестокого экстремиста,

because if that were the fact,

потому что в этом случае

those same factors would go towards a group like the Roma population,

те же факторы привели бы вас к группам, вроде цыган,

and they're not a violently mobilized group.

но такие группы не зиждятся на жестокости.

So we have to look at the pull factors.

Теперь поговорим про подталкивающие факторы.

What are these violent extremist organizations offering

Что же такого предлагают насильственные экстремистские организации,

that other groups are not offering?

чего не предлагают другие группы?

And actually, this is usually very positive things,

Это обычно что-то очень хорошее,

very seemingly empowering things,

что-то вселяющее в тебя уверенность,

such as brotherhood and sisterhood

вроде братства и сестерства,

and a sense of belonging,

а также чувство причастности,

as well as giving somebody a spiritual purpose,

и наделяющее тебя духовной целью,

a divine purpose to build a utopian society

целью свыше — построение утопического общества,

if their goals can be met,

если цели будут достигнуты.

but also a sense of empowerment and adventure.

А также чувство обретения силы и духа приключений.

When we look at foreign terrorist fighters,

Если посмотреть на боевиков- террористов из других стран,

we see young men with the wind in their hair

мы увидим молодых людей с развевающимися волосами

out in the desert and women going to join them

на ветру посреди пустыни и женщин, следующих за ними,

to have nuptials out in the sunset.

чтобы сочетаться браком на закате.

It's very romantic, and you become a hero.

Очень романтично и выглядит по-геройски.

For both men and women, that's the propaganda being given.

Пропаганда насаждается как среди мужчин, так и среди женщин.

So what extremist groups are very good at

Уж в чём экстремистские группы сильны,

is taking a very complicated, confusing, nuanced world

так это в упрощении очень сложного, противоречивого и тонкого мира

and simplifying that world into black and white,

и перекрашивании его только в чёрные и белые цвета,

good and evil.

в делении на добро и зло.

And you become what is good,

Где ты становишься добром,

challenging what is evil.

вставшим на пути у зла.

So I want to talk a little bit about ISIS, Daesh,

Поэтому я хочу немного поговорить про ИГИЛ (ДАЕШ),

because they have been a game changer in how we look at these processes,

ведь это они изменили правила игры в том, как мы воспринимаем происходящее,

and through a lot of the material and their tactics.

применяя массу средств и тактик.

They're very much a modern movement.

По большому счёту, это современное движение.

One of the aspects is the internet and the usage of social media,

Одна из его сторон — это интернет и использование социальных сетей,

as we've all seen in headlines tweeting and videos of beheadings.

ведь мы все видели заголовки, записи в твиттере и видео с обезглавливанием.

But the internet alone does not radicalize you.

Но одного интернета для радикализации мало.

The internet is a tool.

Интернет — лишь средство.

You don't go online shopping for shoes

Вы не сможете, покупая туфли в сети,

and accidentally become a jihadist.

случайно стать джихадистом.

However, what the Internet does do is it is a catalyst.

И всё же, интернет может этому поспособствовать.

It provides tools and scale and rapidity

Он даёт инструменты, размах и скорость,

that doesn't exist elsewhere.

которой больше нигде нет.

And with ISIS, all of a sudden,

И с ИГИЛ, внезапно,

this idea of a cloaked, dark figure of a jihadist changed for us.

мы по-другому стали воспринимать чёрную фигуру джихадиста в бурке.

All of a sudden, we were in their kitchens.

Вот мы уже у них на кухне.

Мы видели, что они ели на ужин.

We saw what they were eating for dinner.

Они рассылали сообщения.

They were tweeting.

We had foreign terrorist fighters tweeting in their own languages.

Боевики-террористы из других стран писали их на своём языке.

We had women going out there talking about their wedding day,

Среди них были женщины, обсуждавших там свои свадьбы,

рождение своих детей.

about the births of their children.

We had gaming culture, all of a sudden,

И вот у нас уже общая игровая культура

and references to Grand Theft Auto being made.

и отсылки к видеоигре GTA.

So all of a sudden, they were homey.

И они тут же становятся тебе товарищами.

They became human.

Они становятся людьми.

And the problem is that trying to counter it,

Проблема в том, что в попытках этому противостоять

lots of governments and social media companies

многие правительства и медийные компании

just tried to censor.

полагались лишь на цензуру.

How do we get rid of terrorist content?

Как избавиться от пропаганды террористов?

And it became a cat-and-mouse game

И это стало игрой в кошки-мышки,

where we would see accounts taken down and they'd just come back up,

когда мы видим, как удаляются профили, после чего они заводят новые,

and an arrogance around somebody having a 25th account

и чванливые высказывания про чей-то 25-й по счёту профиль

and material that was disseminated everywhere.

и публикации, просочившиеся повсеместно.

But we also saw a dangerous trend --

Но мы также увидели ужасную тенденцию:

violent extremists know the rules and regulations of social media, too.

экстремисты тоже знают правила и законы медиа среды.

So we would see a banal conversation with a recruiter

Поэтому мы видели, как сначала вербовщик вёл обычную беседу

start on a mainstream platform,

на популярной платформе,

and at the point at which that conversation

но на том моменте, где разговор

was going to become illegal,

выходил за границы законности,

they would jump to a smaller, less regulated,

они спрыгивали на платформу поменьше, со слабым контролем

more encrypted platform.

и большей зашифрованностью.

So all of a sudden, we couldn't track where that conversation went.

И вот мы уже не можем отследить продолжение того разговора.

So this is a problem with censorship,

В этом и есть проблема цензуры,

which is why we need to develop alternatives to censorship.

и вот почему нам нужно придумать альтернативы цензуре.

ISIS is also a game-changer because it's state-building.

ИГИЛ изменяет правила игры, потому что оно строит государство.

It's not just recruiting combatants;

Это не просто вербовка военной силы.

it's trying to build a state.

Оно пытается построить государство.

And what that means is all of a sudden,

А это значит, что теперь ваша модель

your recruitment model is much more broad.

вербовки боевиков сильно расширилась.

You're not just trying to get fighters --

Это не просто попытка набрать бойцов;

now you need architects, engineers, accountants, hackers and women.

им нужны строители, инженеры, бухгалтера, хакеры и женщины.

We've actually seen a huge increase of women going

Мы видели огромный наплыв женщин

in the last 24, but especially 12 months.

за последние 24, а особенно 12, месяцев.

Some countries, one in four of the people going over to join

Из отдельных стран на каждого четвёртого присоединившегося

are now women.

приходится одна женщина.

And so, this really changes

Это сильно меняет картину того,

who we're trying to counter this process with.

чему мы пытаемся противостоять.

Now, not all doom and gloom.

Но всё не так уж страшно.

So the rest I'd like to talk about some of the positive things

Я также хочу поговорить о некоторых позитивных явлениях

and the new innovation in trying to prevent and counter violent extremism.

и новых методах предотвращения и противодействия экстремизму.

Предотвращение сильно отличается от противодействия.

Preventing is very different than countering,

and actually, you can think of it in medical terms.

Можно провести аналогию с медицинской терминологией.

So preventative medicine is,

С профилактической медициной.

how do we make it so you are naturally resilient

Как сделать так,

чтобы создать естественную сопротивляемость радикализации,

to this process of radicalization,

whereas that is going to be different

причём действовать надо иначе,

if somebody is already showing a symptom or a sign

если у человека уже проявляются симптомы или признаки

of belonging to a violent extremist ideology.

причастности к жестокой идеологии экстремизма.

And so in preventative measures,

И тогда в профилактических целях

we're talking more about really broad groups of people

мы говорим об очень больших группах людей,

and exposure to ideas

незащищённых от влияния идей,

to make them resilient.

в которых нужно вызвать сопротивление.

Whereas it's very different

При этом одно дело,

if somebody is starting to question and agree with certain things online,

когда кто-то начинает сомневаться и идти на поводу у интернета,

and it's also very different if somebody already has a swastika tattoo

и совсем другое дело, когда у кого-то уже набита тату со свастикой

and is very much embedded within a group.

и он уже глубоко погряз в группировку.

How do you reach them?

Как достучаться до них?

So I'd like to go through three examples of each one of those levels

Давайте рассмотрим три примера каждого из этих уровней

and talk you through

и обсудим,

what some of the new ways of engaging with people are becoming.

какие новые способы вовлечения людей сейчас появляются.

One is "Extreme Dialogue,"

Первое — «Диалог об экстремизме».

and it's an educational program that we helped develop.

Это образовательная программа, которую мы помогли разработать.

This one is from Canada,

Она родом из Канады

and it's meant to create dialogues within a classroom setting,

и означает выйти на диалог, общаясь в одной комнате

using storytelling,

и рассказывая свои истории.

because violent extremism can be very hard to try to explain,

Потому что насильственный экстремизм бывает очень сложно объяснить,

especially to younger individuals.

особенно тем, кто совсем юн.

So we have a network of former extremists and survivors of extremism

У нас есть сеть бывших экстремистов и выживших после экстремизма,

that tell their stories through video and create question-giving to classrooms,

которые рассказывают свои истории с помощью видео и задают вопросы,

to start a conversation about the topic.

чтобы завести разговор на эту тему.

These two examples show Christianne,

Здесь два примера: с Кристианой,

who lost her son,

потерявшей сына,

who radicalized and died fighting for ISIS,

завербованного и погибшего в борьбе за ИГИЛ,

and Daniel is a former neo-Nazi

и Дэниелом — бывшим неонацистом,

who was an extremely violent neo-Nazi,

который был чрезвычайно жестоким неонацистом.

and they pose questions about their lives and where they're at and regret,

Они задаются вопросами про свою жизнь и своё нынешние состояние и сожаление

and force a classroom to have a dialogue around it.

и заставляют аудиторию говорить об этом.

Now, looking at that middle range of individuals,

Сейчас, с учётом среднего контингента людей,

мы нуждаемся в большом отклике от гражданского общества.

actually, we need a lot of civil society voices.

How do you interact with people that are looking for information online,

Как взаимодействовать с теми, кто ищет информацию в сети,

that are starting to toy with an ideology,

кто начинает играться с идеологией,

that are doing those searching identity questions?

кто копается в себе?

How do we provide alternatives for that?

Какую альтернативу этому можно предложить?

And that's when we combine large groups of civil society voices

В этих случаях мы совмещаем большие группы откликов от граждан

with creatives, techies, app developers, artists, comedians,

с творческими людьми, технологами, разработчиками приложений, артистами,

and we can create really specified content

комиками, и мы можем создать что-то особенное

and actually, online, disseminate it to very strategic audiences.

и распространить это по сети к самым ключевым пользователям.

So one example would be creating a satirical video

Одним из примеров могло бы быть сатирическое видео,

which makes fun of Islamophobia,

высмеивающее исламофобию,

and targeting it to 15- to 20-year-olds online

с расчётом на 15–20-леток в сети,

that have an interest in white power music

которые слушают скинхэдовский панк,

and live specifically in Manchester.

и особенно тех, кто живёт в Манчестере.

We can use these marketing tools to be very specific,

Мы можем применять маркетинговые ходы для очень точечного подхода,

so that we know when somebody's viewing, watching

чтобы знать, когда кто-то читает, смотрит

and engaging with that content,

и вовлекается в этот пласт информации.

it's not just the average person, it's not me or you --

Это не какой-то обыватель, это не я и не вы.

it's a very specific audience that we are looking to engage with.

Мы планируем работать с крайне специфической аудиторией.

Even more downstream, we developed a pilot program called "One to One,"

Идя дальше, мы разработали пилотную программу «Один на один»,

where we took former extremists

когда мы обращаемся к бывшим экстремистам

and we had them reach out directly to a group of labeled neofascists

и просим их напрямую связаться с группами, называющими себя неофашистами,

as well as Islamist extremists,

а также с исламистами,

and put direct messages through Facebook Messenger into their inbox, saying,

и оставляем сообщения им на почту в Facebook Messenger с текстом:

"Hey, I see where you're going. I've been there.

«Привет! Я знаю, куда ты собрался. Сам там был.

If you want to talk, I'm here."

Захочешь поговорить, пиши».

Now, we kind of expected death threats from this sort of interaction.

После таких выходов на связь мы ожидаем угроз расправы.

It's a little alarming to have a former neo-Nazi say, "Hey, how are you?"

Немного пугает, когда бывший неонацист пишет тебе: «Привет, как дела?»

But actually, we found that around 60 percent

Но оказалось, что около 60 процентов

of the people reached out to responded,

из тех, кому написали, всё же ответили,

and of that, around another 60 percent had sustained engagement,

а из них ещё порядка 60 процентов остались на связи,

meaning that they were having conversations

а значит, удалось наладить общение

with the hardest people to reach about what they were going through,

с самыми труднодоступными людьми о том, через что они проходят,

planting seeds of doubt

сажая зёрна сомнения

and giving them alternatives for talking about these subjects,

и давая им альтернативы для общения на эти темы,

and that's really important.

а это очень важно.

So what we're trying to do

Таким образом, мы пытаемся

is actually bring unlikely sectors to the table.

сделать слабые звенья нашим преимуществом.

We have amazing activists all over the world,

У нас есть потрясающие активисты по всему миру,

but oftentimes, their messages are not strategic

но зачастую их сообщения запаздывают

or they don't actually reach the audiences they want to reach.

или они связываются не с теми, с кем хотели связаться.

So we work with networks of former extremists.

Поэтому мы работаем с сетями бывших экстремистов.

We work with networks of young people in different parts of the world.

Мы работаем с сетями молодых людей в разных частях мира.

Мы работаем с ними, чтобы сделать преимуществом технологический сектор

And we work with them to bring the tech sector to the table

with artists and creatives and marketing expertise

с артистами, творцами и экспертами рынка,

so that we can actually have a more robust and challenging of extremism

чтобы вместе они смогли выстроить более прочную и сложную защиту от экстремизма.

that works together.

So I would say that if you are in the audience

Поэтому я бы попросила, если среди вас в зале

and you happen to be a graphic designer,

есть графический дизайнер,

a poet, a marketing expert,

поэт, маркетолог,

somebody that works in PR,

работник отдела связи с общественностью,

a comedian --

артист комедийного жанра...

you might not think that this is your sector,

Вы и не думали, что вас может занести в эту сферу,

but actually, the skills that you have right now

но ваши знания и умения,

might be exactly what is needed

вполне возможно, очень пригодились бы

to help challenge extremism effectively.

для эффективного отпора экстремизму.

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)