What happens if an engineered virus escapes the lab?

Переводчик: Rostislav Golod Редактор: Vadim Gusik

In the spring of 1979, a lab worker in Sverdlovsk, USSR

Весной 1979 года работник лаборатории в Свердловске, СССР,

removed a clogged air filter in the ventilation system

снял засорившийся воздушный фильтр в системе вентиляции

and didn’t replace it.

и не заменил его новым.

His note to the supervisor was never transferred to the official logbook,

На основании его записки не была сделана надлежащая запись в журнале регистрации.

so when the next shift rolled in,

Поэтому, когда заступила следующая смена,

workers simply started production as usual.

они, как обычно, включили оборудование и начали работу.

Now, in most labs, this would have been a minor mistake.

Для большинства лабораторий подобная ошибка была бы незначительной.

But this lab was a biological weapons facility

Но это была лаборатория по производству биологического оружия,

producing huge quantities of anthrax—

выпускавшая в огромных объёмах споры сибирской язвы —

which, if inhaled, can kill up to 90% of those it infects.

респираторной инфекции убивающей до 90% заразившихся.

This deadly anthrax powder floated out into the sky for hours,

Смертоносный порошок с сибирской язвой летал в воздухе несколько часов

и стал причиной крупнейшей в истории документально зафиксированной вспышки

causing the largest documented outbreak of inhalation anthrax on record

ингаляционной сибирской язвы,

and resulting in at least 64 deaths.

унесшей жизни более 64 человек.

What happened at Sverdlovsk was a tragedy,

В Свердловске произошла трагедия,

а советская программа по разработке биологического оружия

and the Soviet bioweapons program was a violation of international law.

осуществлялась в нарушение международного права.

But these days, it’s not just state-sponsored bioweapons programs

Но в наши дни специалисты по биозащите опасаются

that keep biosecurity experts up at night.

не только финансируемых государствами программ по биологическому оружию.

Nor is anthrax their largest concern.

Сибирская язва также не является им в жутких ночных кошмарах.

They’re worried about an even more dangerous kind of lab leak.

Их беспокоят куда более опасные утечки из лабораторий.

Since the 1970s, researchers have been manipulating the DNA of microbes

С 1970-х годов учёные ставят опыты над ДНК микробов,

to give them abilities they didn’t have before.

наделяя их свойствами, которыми они раньше не обладали.

This is called “gain of function” work

Это называется «усиление функции»,

and it includes a huge body of scientific research.

и на эту тему существует огромный объём научных исследований.

The majority of this work helps humanity with very little risk,

Бо́льшая часть научных работ призвана помочь людям с минимальными рисками,

for example, engineered viruses are used in vaccine production,

например, генноинженерные вирусы используются в производстве вакцин,

gene therapy, and cancer treatments.

в генотерапии и при лечении онкологии.

But within the gain of function realm lies an intensely debated sub-field

Однако в области усиления функций существует активно обсуждаемая отрасль,

where scientists engineer superbugs.

в которой учёные создают супербактерии, или сверхинфекты.

Officially known as “enhanced potential pandemic pathogens,”

Известные как «усиленные потенциальные пандемические патогены» (УППП),

these ePPPs are typically variants of well-known viruses,

эти вирусы обычно являются вариантами хорошо известных вирусов,

such as Ebola or avian influenza that have been engineered to be, say,

например, лихорадки Эбола или птичьего гриппа,

модифицированные таким образом,

more transmissible or more deadly.

чтобы передаваться и представлять опасность для бо́льшего числа людей.

The stakes of this kind of work are much higher:

Ставки в такой работе гораздо выше:

if even one unusually dangerous virus escaped a lab,

если хотя бы один необычайно опасный вирус «выскользнет» из лаборатории,

it could cause a global pandemic.

это может привести к глобальной пандемии.

Virologists developing ePPPs argue this research could help us prepare

Как считают вирусологи-разработчики УППП, исследования в этой области

помогут нам подготовиться к будущим пандемиям,

for future pandemics,

allowing us to jump start treatments and potentially save lives.

что поможет ускорить лечение и, возможно, спасти жизни людей.

For example, in the early 2010s,

Например, в начале 2010-х годов несколько исследовательских групп создали

several research teams created a deadly strain of bird flu

смертельно опасный штамм птичьего гриппа, обладающий уникальной способностью

with the novel ability to spread through the air between mammals.

распространяться воздушным путём через млекопитающих.

Advocates of the project argued that by creating this ePPP,

Сторонники этого проекта утверждали что, создав этот УППП,

we could learn crucial information

мы сможем получить важнейшую информацию

about a worst-case-scenario virus under controlled conditions.

о вирусе, обладающем наихудший сценарием в контролируемых условиях.

But many critics argued that it’s unclear whether bird flu

Однако многие критики считали, что неясно, сможет ли птичий грипп

would ever evolve in the wild as it did in the lab.

эволюционировать в дикой природе так же, как в лабораторных условиях.

Consequently, they believed the knowledge gained by studying this dangerous virus

Следовательно, знания, полученные при изучении этого опасного вируса

wasn’t remotely worth the risk of creating it in the first place.

и близко не стоили рисков его создания.

Both sides of this ongoing debate are trying to save lives;

Все участники этой дискуссии руководствуются целью спасения жизней,

they just disagree on the best way to do it.

они просто расходятся во мнениях, как лучше это сделать.

However, everyone agrees that an ePPP lab leak could be catastrophic.

Однако все согласны, что утечка УППП из лаборатории

может обернуться катастрофой.

Labs that work with dangerous pathogens are designed with numerous safety features

Лаборатории, в которых работают с опасными патогенами,

оснащены многими системами безопасности,

to protect the scientists who work there, as well as the outside world,

защищающими как их сотрудников, так и людей во внешнем мире.

such as ventilation systems that decontaminate air

Например, имеются вентиляционные системы, дезинфицирующие воздух

and airtight “spacesuits” with dedicated oxygen.

и герметичные защитные костюмы с запасом кислорода.

Sometimes buildings are even nested inside each other

Иногда здания лабораторий даже помещены друг в друга,

to prevent natural disasters from breaching the closed environment.

чтобы их замкнутая среда не была нарушена в ходе стихийных бедствий.

But this technology is expensive to build and maintain.

Однако эти технологии подразумевают

крупные затраты на строительство и эксплуатацию.

And even when our tech doesn't fail,

И даже когда не подводят процессы,

there’s still room for the most common kind of mistake:

всегда существует вероятность самой распространённой ошибки —

human error.

человеческого фактора.

Many human errors are inconsequential:

Многие ошибки людей приводят к незначительным последствиям:

a researcher spills a sample,

сотрудник лаборатории, проливший жидкость с образцами вирусов,

but quickly disinfects the otherwise well-controlled environment.

тут же обеззараживает её в контролируемой среде.

Other incidents, however, are much more concerning.

Однако другие инциденты могут вызывать гораздо больше опасений.

In 2009, a researcher accidentally stuck themselves

В 2009 году учёная случайно укололось иглой,

with an Ebola-contaminated needle,

заражённой вирусом Эбола,

endangering their life and the lives of those treating them.

что не только поставило под угрозу её жизнь, но и жизни медиков.

In 2014, six vials containing the virus that causes smallpox were found

В 2014 году в неохраняемом складском помещении

in an unsecured storage room where they’d been forgotten for decades.

обнаружили шесть флаконов с образцами оспы, пролежавшие там десятки лет.

В том же году сотрудник Центра по контролю заболеваний США (CDC)

That same year, a CDC scientist unknowingly contaminated

a sample of relatively harmless bird flu with a deadly lab-grown variant,

случайно заразил пробу безвредного птичьего гриппа

смертельно опасным вариантом, выращенным в лаборатории,

and then shipped the contaminated sample to the USDA.

а затем передал заражённый образец в Министерство сельского хозяйства США.

While these incidents did not lead to larger crises,

Хотя эти инциденты не закончились масштабными эпидемиями,

the potentially catastrophic consequences of an ePPP leak

возможные катастрофические последствия утечки УППП

have convinced many scientists that we should stop

убедили многих учёных

в необходимости полностью прекратить подобного рода исследования.

this kind of research altogether.

But if that doesn’t happen, what can we do to minimize risk?

Но если этого не произойдёт, как мы можем свести риск к минимуму?

Во-первых, изучив ошибки прошлого,

Well, first, we can work to reduce human error by examining past mistakes.

мы можем снизить человеческий фактор.

Some experts have suggested creating an international database of leaks,

Некоторые эксперты предлагают создать международную базу данных

о случшившихся и предотвращённых утечках, а также о принятых мерах по их устранению,

near-misses, and fixes taken that would help labs adapt their protocols

что поможет лабораториям адаптировать протоколы и свести к минимуму ошибки.

to minimize human errors.

And a robust, well-funded pandemic early warning system

Кроме того, необходимо создать надёжную и хорошо финансируемую систему

would help protect us from any disease outbreak—

раннего предупреждения о пандемиях,

это защитит нас от любой вспышки заболевания

whether it comes from a lab leak or a natural spillover.

в результате лабораторной утечки или естественного распространения.

Developing the kind of global standards and databases necessary

Разработка глобальных стандартов и баз данных,

for these changes would be difficult—

необходимых для этих изменений, — непростая задача,

requiring unprecedented international collaboration and transparency.

требующая беспрецедентного сотрудничества и обмена информацией всех стран.

Но нам необходимо преодолеть эти препятствия,

But we need to overcome these hurdles

because pandemics don't care about borders or politics.

потому что возбудителей пандемий меньше всего волнуют границы и политики.