Anne Milgram: Why smart statistics are the key to fighting crime

Почему статистика — ключ к борьбе с преступностью

Переводчик: Alina Siluyanova Редактор: Polina Makarchenco

In 2007, I became the attorney general

В 2007 году я стала генеральным прокурором

of the state of New Jersey.

штата Нью-Джерси.

Before that, I'd been a criminal prosecutor,

До этого я работала уголовным обвинителем

first in the Manhattan district attorney's office,

сначала в окружной прокуратуре на Манхэттене,

and then at the United States Department of Justice.

а затем — в Министерстве Юстиции США.

But when I became the attorney general,

Но когда я стала генеральным прокурором,

two things happened that changed the way I see criminal justice.

произошли две вещи, изменившие мой взгляд на уголовное правосудие.

The first is that I asked what I thought

Во-первых, я задалась вопросами,

were really basic questions.

которые до того считала базовыми.

I wanted to understand who we were arresting,

Я хотела понять, кого мы задерживали,

who we were charging,

кого мы обвиняли

and who we were putting in our nation's jails

и кого мы сажали в тюрьмы

and prisons.

и лишали свободы.

I also wanted to understand

Я также хотела понять,

if we were making decisions

принимали ли мы решения,

in a way that made us safer.

которые бы нас обезопасили.

And I couldn't get this information out.

Но я не могла это прояснить.

It turned out that most big criminal justice agencies

Выяснилось, что наиболее крупные уголовные органы юстиции,

like my own

как моё,

didn't track the things that matter.

не отслеживали самое значимое.

So after about a month of being incredibly frustrated,

Так, спустя месяц, будучи невероятно расстроенной,

I walked down into a conference room

я пошла в переговорный зал,

that was filled with detectives

который был заполнен следователями

and stacks and stacks of case files,

и кипами, кипами папок с делами.

and the detectives were sitting there

Следователи сидели там

with yellow legal pads taking notes.

с жёлтыми блокнотами, делая записи.

They were trying to get the information

Они пытались получить информацию,

I was looking for

которую я искала,

by going through case by case

просматривая дело за делом,

for the past five years.

последние пять лет.

And as you can imagine,

И как вы можете себе представить,

when we finally got the results, they weren't good.

когда мы наконец-то получили результаты, они были неудовлетворительны.

It turned out that we were doing

Оказалось, что мы занимались

a lot of low-level drug cases

множеством низкопробных дел, связанных с наркотиками,

on the streets just around the corner

происходящими на улице, прямо за углом

from our office in Trenton.

от нашего офиса в Трентоне.

The second thing that happened

Второе, что произошло:

is that I spent the day in the Camden, New Jersey police department.

я провела один день в управлении полиции Нью-Джерси в Камдене.

Now, at that time, Camden, New Jersey,

В те дни Камден, штат Нью-Джерси,

was the most dangerous city in America.

был одним из самых опасных городов в Америке.

I ran the Camden Police Department because of that.

Я отправилась в полицейское управление Камдена именно поэтому.

I spent the day in the police department,

Я провела там целый день.

and I was taken into a room with senior police officials,

Меня привели в комнату со старшими сотрудниками полиции,

all of whom were working hard

все они усердно работали

and trying very hard to reduce crime in Camden.

и упорно пытались снизить преступность в Камдене.

And what I saw in that room,

И в той комнате я увидела,

as we talked about how to reduce crime,

пока мы говорили о снижении преступности,

were a series of officers with a lot of little yellow sticky notes.

несколько офицеров с кучей клейких бумажек для записей.

And they would take a yellow sticky and they would write something on it

Они брали листок, что-то писали на нём

and they would put it up on a board.

и клеили его на доску.

And one of them said, "We had a robbery two weeks ago.

Один из них сказал: «У нас было ограбление пару недель назад.

We have no suspects."

Но нет подозреваемых».

And another said, "We had a shooting in this neighborhood last week. We have no suspects."

Другой сказал: «У нас была перестрелка в этом районе неделю назад. Но подозреваемых нет».

We weren't using data-driven policing.

Мы не пользовались данными при борьбе с преступностью.

We were essentially trying to fight crime

Мы в основном пытались побороть преступность

with yellow Post-it notes.

с жёлтыми клейкими бумажками.

Now, both of these things made me realize

Оба эти случая заставили меня

fundamentally that we were failing.

полностью осознать, что мы работали плохо.

We didn't even know who was in our criminal justice system,

Мы даже не имели представления, кто работал в нашей системе уголовного правосудия,

we didn't have any data about the things that mattered,

у нас не было информации о сути дел,

and we didn't share data or use analytics

и мы не делились информацией и не использовали методы анализа

or tools to help us make better decisions

или инструменты для принятия лучших решений

and to reduce crime.

и снижения уровня преступности.

And for the first time, I started to think

Впервые я стала думать

about how we made decisions.

о том, как мы принимали решения.

When I was an assistant D.A.,

Когда я была помощником окружного прокурора,

and when I was a federal prosecutor,

и когда я была федеральным обвинителем,

I looked at the cases in front of me,

я смотрела на папки с делами, лежащие передо мной,

and I generally made decisions based on my instinct

и, в основном, принимала решения, руководствуясь интуицией

and my experience.

и собственным опытом.

When I became attorney general,

Когда я стала генеральным прокурором,

I could look at the system as a whole,

я смогла оценить систему в целом,

and what surprised me is that I found

и я удивилась, когда обнаружила,

that that was exactly how we were doing it

что в точности так же делали все

across the entire system --

во всей этой системе —

in police departments, in prosecutors's offices,

в полицейских управлениях, прокуратуре,

in courts and in jails.

судах и тюрьмах.

And what I learned very quickly

Я усвоила очень быстро:

is that we weren't doing a good job.

работали мы не очень хорошо.

So I wanted to do things differently.

Я захотела делать всё иначе.

I wanted to introduce data and analytics

Я хотела внедрить базу данных, и методы анализа,

and rigorous statistical analysis

и тщательный статистический анализ

into our work.

в нашу работу.

In short, I wanted to moneyball criminal justice.

Вкратце, я хотела быть человеком, который изменит уголовное правосудие.

Now, moneyball, as many of you know,

Тот, кто всё изменил, как большинство из вас знает,

is what the Oakland A's did,

это Окленд Атлетикс,

where they used smart data and statistics

когда они стали использовать базу данных и статистику,

to figure out how to pick players

чтобы вычислить, как выбрать игроков,

that would help them win games,

которые помогут им выигрывать игры,

and they went from a system that was based on baseball scouts

и они ушли от системы, основанной на бейсбольных скаутах,

who used to go out and watch players

которые раньше ходили на матчи и наблюдали за игроками,

and use their instinct and experience,

используя своё чутьё и опыт,

the scouts' instincts and experience,

скаутское чутьё и опыт,

to pick players, from one to use

чтобы выбрать игроков, заменив эту систему

smart data and rigorous statistical analysis

базой данных и сухим статистическим анализом,

to figure out how to pick players that would help them win games.

дабы разобраться, как выбрать игроков, которые помогут им побеждать.

It worked for the Oakland A's,

Это сработало для Окленд Атлетикс,

and it worked in the state of New Jersey.

и это сработало для штата Нью-Джерси.

We took Camden off the top of the list

Камден перестал возглавлять список

as the most dangerous city in America.

самых опасных городов Америки.

We reduced murders there by 41 percent,

Мы снизили уровень убийств на 41%

which actually means 37 lives were saved.

что означало: 37 жизней были спасены.

And we reduced all crime in the city by 26 percent.

Мы уменьшили уровень преступности на 26% в целом

We also changed the way we did criminal prosecutions.

А также изменили подход к уголовному преследованию.

So we went from doing low-level drug crimes

Так мы постепенно отошли от низкопробных дел с наркотиками,

that were outside our building

которые происходили за стенами нашего здания,

to doing cases of statewide importance,

к делам важности в масштабах штата,

on things like reducing violence with the most violent offenders,

такие как снижение уровня насилия, совершаемого самыми жестокими преступниками,

prosecuting street gangs,

преследование уличных шаек,

gun and drug trafficking, and political corruption.

торговцев оружием и наркотиками, политическая коррупция.

And all of this matters greatly,

И всё это имеет огромное значение,

because public safety to me

потому что общественная безопасность для меня —

is the most important function of government.

это самая важная функция правительства.

If we're not safe, we can't be educated,

Если мы не будем в безопасности, мы не сможем быть образованными,

we can't be healthy,

не сможем быть здоровыми,

we can't do any of the other things we want to do in our lives.

не сможем заниматься рядом других вещей, которые хотим сделать в своей жизни.

And we live in a country today

Мы живём сегодня в стране,

where we face serious criminal justice problems.

где сталкиваемся с серьёзными проблемами в уголовном правосудии.

We have 12 million arrests every single year.

12 миллионов задержаний каждый год.

The vast majority of those arrests

Большинство этих задержаний

are for low-level crimes, like misdemeanors,

относится к преступности низкого уровня, как судебно-наказуемые проступки,

70 to 80 percent.

от 70% до 80%.

Less than five percent of all arrests

Менее 5% всех задержаний

are for violent crime.

проводятся за насильственные преступления.

Yet we spend 75 billion,

И всё же мы тратим 75 миллиардов,

that's b for billion,

именно миллиардов,

dollars a year on state and local corrections costs.

долларов в год на государственные и местные исправительные нужды.

Right now, today, we have 2.3 million people

Прямо сейчас, сегодня, 2,3 миллиона людей

in our jails and prisons.

находятся в тюрьмах.

And we face unbelievable public safety challenges

Мы сталкиваемся с невероятными испытаниями в борьбе за общественную безопасность

because we have a situation

из-за ситуации,

in which two thirds of the people in our jails

в которой две трети людей, находящихся в тюрьмах,

are there waiting for trial.

сидят там, ожидая суда.

They haven't yet been convicted of a crime.

Они никогда прежде не обвинялись в преступлении.

They're just waiting for their day in court.

Они просто ждут своего дня суда.

And 67 percent of people come back.

67% людей оказываются в тюрьме снова.

Our recidivism rate is amongst the highest in the world.

Наш уровень повторной преступности один из самых высоких в мире.

Almost seven in 10 people who are released

Почти 7 из 10 людей, кто был выпущен

from prison will be rearrested

из тюрьмы, будет арестован вновь

in a constant cycle of crime and incarceration.

в постоянном круговороте преступности и лишения свободы.

So when I started my job at the Arnold Foundation,

Когда я начала работать в Фонде Арнольда,

I came back to looking at a lot of these questions,

я вернулась к рассмотрению многих этих вопросов,

and I came back to thinking about how

и опять начала думать о том,

we had used data and analytics to transform

как мы использовали базы данных и анализ, чтобы изменить

the way we did criminal justice in New Jersey.

подход к уголовному правосудию в Нью-Джерси.

And when I look at the criminal justice system

Когда я смотрю на систему уголовного правосудия

in the United States today,

в Соединённых Штатах сегодня,

I feel the exact same way that I did

я чувствую то же самое,

about the state of New Jersey when I started there,

что чувствовала в штате Нью-Джерси, когда начала там работать —

which is that we absolutely have to do better,

нам непременно нужно работать лучше.

and I know that we can do better.

И я знаю, что мы можем работать лучше.

So I decided to focus

Я решила сконцентрироваться

on using data and analytics

на использовании базы данных и анализе,

to help make the most critical decision

чтобы помочь выносить наиболее критические решения

in public safety,

по вопросам общественной безопасности.

and that decision is the determination

Эти решения определяют,

of whether, when someone has been arrested,

виноват ли тот, кого арестовали,

whether they pose a risk to public safety

представляет ли он опасность для общества,

and should be detained,

должен ли быть взят под стражу,

or whether they don't pose a risk to public safety

или же он не несёт угрозы для общественной безопасности

and should be released.

и должен быть отпущен.

Everything that happens in criminal cases

Всё, что случается в уголовных делах,

comes out of this one decision.

вытекает из этого одного решения.

It impacts everything.

Оно влияет на всё.

It impacts sentencing.

Оно влияет на вынесение приговора.

It impacts whether someone gets drug treatment.

Оно влияет, пройдёт ли кто-то лечение от наркомании.

It impacts crime and violence.

Оно влияет на преступность и насилие.

And when I talk to judges around the United States,

И когда я общаюсь с судьями Соединённых Штатов,

which I do all the time now,

чем я занимаюсь сейчас всё время,

they all say the same thing,

они всегда говорят об одном:

which is that we put dangerous people in jail,

что мы отправляем опасных людей в тюрьму,

and we let non-dangerous, nonviolent people out.

и выпускаем неопасных, не прибегавших к насилию.

They mean it and they believe it.

Они действительно верят в это.

But when you start to look at the data,

Но когда смотришь на данные, —

which, by the way, the judges don't have,

которых, кстати, у судей нет, —

when we start to look at the data,

когда смотришь на данные,

what we find time and time again,

из раза в раз выясняется,

is that this isn't the case.

что это не так.

We find low-risk offenders,

Мы находим мелких нарушителей,

which makes up 50 percent of our entire criminal justice population,

которые составляют 50% людей, несущих уголовную ответственность,

we find that they're in jail.

и выясняем, что они в тюрьме.

Take Leslie Chew, who was a Texas man

Возьмём, к примеру, Лесли Чу, мужчина из Техаса,

who stole four blankets on a cold winter night.

который украл четыре одеяла холодной зимней ночью.

He was arrested, and he was kept in jail

Его задержали и продержали в тюрьме

on 3,500 dollars bail,

под залогом в 3500 долларов —

an amount that he could not afford to pay.

сумма, которую он был не в состоянии выплатить.

And he stayed in jail for eight months

И он оставался в тюрьме в течение девяти месяцев

until his case came up for trial,

до тех пор, пока не было рассмотрено судом его дело,

at a cost to taxpayers of more than 9,000 dollars.

стоившее налогоплательщикам больше 9000 долларов.

And at the other end of the spectrum,

С другой стороны

we're doing an equally terrible job.

мы делаем настолько же ужасную работу.

The people who we find

Люди, которых мы ловим, —

are the highest-risk offenders,

очень опасные преступники,

the people who we think have the highest likelihood

люди, которые как мы думаем, имеют наибольшую вероятность

of committing a new crime if they're released,

совершения преступления, если они будут отпущены.

we see nationally that 50 percent of those people

На национальном уровне, мы видим, что 50% этих людей

are being released.

были выпущены из под стражи.

The reason for this is the way we make decisions.

Причина этого в том, как мы принимаем решения.

Judges have the best intentions

Судьи принимают эти решения о риске

when they make these decisions about risk,

с лучшими намерениями,

but they're making them subjectively.

но делают они это субъективно.

They're like the baseball scouts 20 years ago

Они подобны бейсбольными скаутам 20 лет назад,

who were using their instinct and their experience

использовавшим внутреннее чутьё и личный опыт

to try to decide what risk someone poses.

в попытке решить, какой риск кто-то представляет.

They're being subjective,

Они субъективны,

and we know what happens with subjective decision making,

а мы знаем, что случается при принятии субъективных решений,

which is that we are often wrong.

которые зачастую неправильны.

What we need in this space

То, что нам сейчас необходимо в этой сфере, —

are strong data and analytics.

это база данных и методы анализа.

What I decided to look for

Я решила искать

was a strong data and analytic risk assessment tool,

оценочные методы для данных и анализа —

something that would let judges actually understand

нечто, что позволило бы судьям по-настоящему понять

with a scientific and objective way

научным и объективным путями,

what the risk was that was posed

какой риск представляет тот,

by someone in front of them.

кто стоит прямо перед ними.

I looked all over the country,

Я искала по всей стране

and I found that between five and 10 percent

и нашла, что около 5-10%

of all U.S. jurisdictions

всех судебных властей США

actually use any type of risk assessment tool,

действительно используют тот или иной оценочный метод,

and when I looked at these tools,

и когда я вникла в эти методы,

I quickly realized why.

то быстро осознала, почему.

They were unbelievably expensive to administer,

Они были невероятно дорогими для ведения дел,

they were time-consuming,

отнимали много времени,

they were limited to the local jurisdiction

ограничивались законом того штата,

in which they'd been created.

в котором были созданы.

So basically, they couldn't be scaled

То есть в целом, они не могут быть нормированы

or transferred to other places.

или применены в других штатах.

So I went out and built a phenomenal team

Так я создала феноменальную команду

of data scientists and researchers

учёных и исследователей в области данных

and statisticians

и статистов,

to build a universal risk assessment tool,

чтобы создать универсальную оценочную систему,

so that every single judge in the United States of America

так, чтобы каждый отдельно взятый судья в США

can have an objective, scientific measure of risk.

мог иметь объективное, научное средство измерения риска.

In the tool that we've built,

В системе, которую мы создали,

what we did was we collected 1.5 million cases

собрано 1,5 миллиона уголовных дел

from all around the United States,

со всех Соединённых Штатов:

from cities, from counties,

из городков, округов,

from every single state in the country,

из каждого штата страны

the federal districts.

и федерального округа.

And with those 1.5 million cases,

И с этими 1,5 миллионами уголовных дел —

which is the largest data set on pretrial

самой крупной базой данной в стадии предварительного рассмотрения

in the United States today,

в США сегодня —

we were able to basically find that there were

мы смогли обнаружить, что там было

900-plus risk factors that we could look at

более 900 факторов риска, на которые можно обратить внимание,

to try to figure out what mattered most.

пытаясь выяснить, что имеет большее значение.

And we found that there were nine specific things

И мы выяснили, что есть 9 определённых черт,

that mattered all across the country

имеющих значение по всей стране,

and that were the most highly predictive of risk.

в большей степени прогнозирующих риск.

And so we built a universal risk assessment tool.

Нам удалось создать универсальный инструмент оценки риска.

And it looks like this.

Выглядит он вот так.

As you'll see, we put some information in,

Как видите, мы добавили некоторую информацию,

but most of it is incredibly simple,

но большая часть невероятна проста,

it's easy to use,

легка в использовании,

it focuses on things like the defendant's prior convictions,

сосредоточена на таких моментах, как судимость ответчика,

whether they've been sentenced to incarceration,

были ли они осуждены на лишение свободы,

whether they've engaged in violence before,

вступали ли ранее в акты насилия,

whether they've even failed to come back to court.

и даже, пропускали ли они судебные заседания.

And with this tool, we can predict three things.

С таким инструментом, можно предсказать три момента.

First, whether or not someone will commit

Первый: совершит или нет

a new crime if they're released.

человек новое преступление после того, как был освобождён.

Second, for the first time,

Второе: впервые,

and I think this is incredibly important,

что, я считаю, невероятно важно,

we can predict whether someone will commit

мы можем предсказать, совершит ли человек

an act of violence if they're released.

акт жестокости, если будет освобождён.

And that's the single most important thing

Это самый важный момент,

that judges say when you talk to them.

о котором судьи постоянно разговаривают.

And third, we can predict whether someone

И третье: мы можем предсказать,

will come back to court.

вернётся ли человек в суд снова.

And every single judge in the United States of America can use it,

Каждый судья в Соединённых Штатах может это использовать,

because it's been created on a universal data set.

так как инструмент был разработан на универсальных данных.

What judges see if they run the risk assessment tool

Судьи, если они запускают инструмент по оценке риска,

is this -- it's a dashboard.

видят вот это — приборную панель.

At the top, you see the New Criminal Activity Score,

Наверху вы видите Оценку Новой Уголовной Деятельности.

six of course being the highest,

6, конечно же, — самая высокая.

and then in the middle you see, "Elevated risk of violence."

В середине — Повышенный Риск Насилия.

What that says is that this person

Этот показатель говорит о том,

is someone who has an elevated risk of violence

что этот человек — некто, у кого риск насилия повышен,

that the judge should look twice at.

так что судье лучше дважды проверить его.

And then, towards the bottom,

Далее, ближе к нижней части,

you see the Failure to Appear Score,

вы видите Оценку Неявки,

which again is the likelihood

которая есть вероятность,

that someone will come back to court.

что человек вернётся в суд.

Now I want to say something really important.

Хочу сказать нечто очень важное.

It's not that I think we should be eliminating

Не то, чтобы я считала, что нам нужно уменьшать

the judge's instinct and experience

долю чутья и инстинктов судьи

from this process.

в деле.

I don't.

Я так не думаю.

I actually believe the problem that we see

Я считаю, что проблема, с которой мы сталкиваемся,

and the reason that we have these incredible system errors,

и причина, по которой существуют системные ошибки,

where we're incarcerating low-level, nonviolent people

когда мы сажаем в тюрьму неопасных преступников

and we're releasing high-risk, dangerous people,

и выпускаем опасных,

is that we don't have an objective measure of risk.

в том, что у нас нет объективной меры риска.

But what I believe should happen

Я считаю, что должно произойти следующее:

is that we should take that data-driven risk assessment

нам следует пользоваться оценкой рисков, основанной на данных,

and combine that with the judge's instinct and experience

и комбинировать её с чутьём и опытом судьи,

to lead us to better decision making.

дабы прийти к лучшим решениям.

The tool went statewide in Kentucky on July 1,

Инструмент был распространён по всему штату Кентукки 1 июля,

and we're about to go up in a number of other U.S. jurisdictions.

и мы собираемся охватить ещё несколько других судебных органов Штатов.

Our goal, quite simply, is that every single judge

Наша цель, весьма понятна, — чтобы каждый судья в Соединённых Штатах

in the United States will use a data-driven risk tool

начал использовать инструмент для оценки риска, основанный на данных,

within the next five years.

в течение следующих 5 лет.

We're now working on risk tools

Сейчас мы работаем над инструментами по оценке риска

for prosecutors and for police officers as well,

для обвинителей и полицейских,

to try to take a system that runs today

чтобы попытаться сделать из системы

in America the same way it did 50 years ago,

в Америке, которая сегодня ведётся теми же способами, что и 50 лет назад,

based on instinct and experience,

основываясь на чутьё и опыте,

and make it into one that runs

такую, которая бы работала

on data and analytics.

на данных и анализе.

Now, the great news about all this,

Прекрасные новости во всём этом —

and we have a ton of work left to do,

хотя ещё массу работы надо выполнить,

and we have a lot of culture to change,

и многое поменять в культуре, —

but the great news about all of it

но отличные новости в том,

is that we know it works.

что мы знаем: инструмент работает.

It's why Google is Google,

Поэтому Google и есть Google,

and it's why all these baseball teams use moneyball

поэтому все бейсбольные команды

to win games.

пользуются статистикой, чтобы выиграть.

The great news for us as well

Отличные новости также в том,

is that it's the way that we can transform

что это возможность преобразовать

the American criminal justice system.

американскую систему криминального правосудия.

It's how we can make our streets safer,

То, как мы можем сделать наши улицы безопаснее,

we can reduce our prison costs,

уменьшить расходы на тюрьмы

and we can make our system much fairer

и сделать всю систему более честной

and more just.

и справедливой.

Some people call it data science.

Некоторые называют это наукой о данных.

I call it moneyballing criminal justice.

Я называю Статистическое Криминальное Правосудие.

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)