Why civilians suffer more once a war is over | Margaret Bourdeaux

Переводчик: Alena Chernykh Редактор: Elena Govorkova

So have you ever wondered what it would be like

Вы когда-нибудь задавались вопросом:

каково это — жить там, где нет правил?

to live in a place with no rules?

That sounds pretty cool.

Звучит круто.

(Laughter)

(Смех)

You wake up one morning, however,

Просыпаетесь вы однажды утром

and you discover that the reason there are no rules

и обнаруживаете, что причина отсутствия правил в том,

is because there's no government, and there are no laws.

что больше нет ни правительства, ни законов.

In fact, all social institutions have disappeared.

Все общественные организации исчезли.

So there's no schools,

Нет ни школ,

there's no hospitals,

ни больниц,

there's no police,

ни полиции,

there's no banks,

ни банков,

there's no athletic clubs,

ни фитнес-клубов,

there's no utilities.

и коммунальных услуг тоже нет.

Well, I know a little bit about what this is like,

Я немного знаю, что это такое,

because when I was a medical student in 1999,

потому что в 1999 году, когда я была студенткой,

I worked in a refugee camp in the Balkans during the Kosovo War.

я работала в лагере беженцев на Балканах во время войны в Косово.

When the war was over,

После окончания войны

I got permission -- unbelievably -- from my medical school

я получила разрешение на отпуск, что само по себе уже невероятно,

to take some time off

and follow some of the families that I had befriended in the camp

чтобы сопровождать несколько семей, с которыми я подружилась в лагере,

back to their village in Kosovo,

обратно в Косово

and understand how they navigated life in this postwar setting.

и понаблюдать, как они будут налаживать свою жизнь после войны.

Postwar Kosovo was a very interesting place

Поствоенное Косово оказалось очень интересным местом,

because NATO troops were there,

потому что там ещё оставались войска НАТО,

mostly to make sure the war didn't break out again.

главным образом для того, чтобы убедиться, что война не возобновится.

But other than that, it was actually a lawless place,

Кроме того, фактически это было место, где полностью отсутствовали законы,

and almost every social institution, both public and private,

практически все общественные институты, и частные, и государственные,

had been destroyed.

были разрушены.

So I can tell you

И я с уверенностью могу сказать,

that when you go into one of these situations and settings,

что, когда оказываешься в таких условиях,

it is absolutely thrilling ...

это вызывает полный восторг...

for about 30 minutes,

приблизительно на полчаса —

because that's about how long it takes before you run into a situation

именно столько требуется, чтобы понять,

where you realize how incredibly vulnerable you are.

как невероятно ты уязвим.

For me, that moment came when I had to cross the first checkpoint,

Для меня этот момент настал, когда я впервые пересекала КПП.

and I realized as I drove up

Когда я подъезжала к нему, я поняла,

that I would be negotiating passage through this checkpoint

что сейчас мне придётся вести переговоры с человеком,

with a heavily armed individual

вооружённым до зубов,

who, if he decided to shoot me right then and there,

и если он вдруг решит застрелить меня,

actually wouldn't be doing anything illegal.

это не будет считаться чем-то противозаконным.

But the sense of vulnerability that I had was absolutely nothing

Но чувство беззащитности, которое я тогда испытала,

было ничто

in comparison to the vulnerability of the families that I got to know

по сравнению с беззащитностью семей,

с которыми я познакомилась за тот год.

over that year.

You see, life in a society where there are no social institutions

Жизнь в обществе, где нет социальных институтов,

is riddled with danger and uncertainty,

полна опасности и неопределённости,

and simple questions like, "What are we going to eat tonight?"

и на такой простой вопрос, как: «А что мы сегодня будем есть?»

are very complicated to answer.

очень сложно ответить.

Questions about security, when you don't have any security systems,

Вопросы безопасности, когда нет никаких систем охраны,

are terrifying.

пугают.

Is that altercation I had with the neighbor down the block

Что, если пререкательство с соседом этажом ниже превратится

going to turn into a violent episode that will end my life

в серьёзную ссору, в результате которой погибну я

or my family's life?

или кто-то из моей семьи?

Health concerns when there is no health system

Проблемы со здоровьем, когда нет системы здравоохранения,

are also terrifying.

тоже пугают.

I listened as many families had to sort through questions like,

Я слушала, как многие семьи задаются вопросами:

"My infant has a fever. What am I going to do?"

«У моего ребёнка жар. Что мне делать?»

"My sister, who is pregnant, is bleeding. What should I do?

«У моей беременной сестры кровотечение. Что я должен делать?

Who should I turn to?"

К кому мне обратиться?

"Where are the doctors, where are the nurses?

Где врачи? Где медсёстры?

If I could find one, are they trustworthy?

Если я найду кого-нибудь, можно ли ему или ей доверять?

How will I pay them? In what currency will I pay them?"

Чем мне им заплатить? Какой валютой?

"If I need medications, where will I find them?

Если мне понадобятся лекарства, где мне их взять?

If I take those medications, are they actually counterfeits?"

А эти лекарства не поддельные?»

And on and on.

И так далее.

So for life in these settings,

Для жизни в таких условиях главной темой,

the dominant theme, the dominant feature of life,

главной особенностью является невероятная уязвимость,

is the incredible vulnerability that people have to manage

с которой люди вынуждены справляться день за днём

day in and day out,

because of the lack of social systems.

из-за отсутствия социальных систем.

And it actually turns out

И получается,

that this feature of life is incredibly difficult to explain

что эту особенность очень трудно объяснить тем людям,

and be understood by people who are living outside of it.

которые с ней ни разу не сталкивались.

I discovered this when I left Kosovo.

Я осознала это, когда уехала из Косово.

I came back to Boston, I became a physician,

Я вернулась в Бостон, начала работать врачом,

I became a global public health policy researcher.

стала изучать мировую политику в области здравоохранения.

I joined the Harvard Medical School

Я поступила в медицинскую школу Гарвардского университета

and Brigham and Women's Hospital Division of Global Health.

и попала в отдел глобального здравоохранения

And I, as a researcher,

Женской больницы Бригхэма.

really wanted to get started on this problem right away.

Став научным сотрудником,

я хотела приступить к данной проблеме немедленно.

I was like, "How do we reduce the crushing vulnerability

Я думала о том, как мы можем уменьшить эту увеличивающуюся уязвимость людей,

of people living in these types of fragile settings?

оказавшихся в таких условиях.

Is there any way we can start to think about

Есть ли способ заставить нас задуматься над тем,

how to protect and quickly recover

как защитить и быстро восстановить институты,

the institutions that are critical to survival,

имеющие первостепенное значение для жизни,

like the health system?"

такие как система здравоохранения?

And I have to say, I had amazing colleagues.

Должна сказать, меня окружали удивительные коллеги.

But one interesting thing about it was,

Но самое интересное то,

this was sort of an unusual question for them.

что этот вопрос был для них диковинкой.

They were kind of like, "Oh, if you work in war,

Они говорили: «Если ты работаешь на войне,

doesn't that mean you work on refugee camps,

не значит ли это, что ты работаешь в лагере беженцев

and you work on documenting mass atrocities?" --

над документированием массовых зверств?»

which is, by the way, very, very, very important.

Что, кстати говоря, очень-очень важно.

So it took me a while to explain why I was so passionate about this issue,

Мне потребовалось некоторое время, чтобы объяснить, почему этот вопрос

так сильно меня волнует, но шесть лет назад это удалось.

until about six years ago.

That's when this landmark study

Именно тогда было проведено и опубликовано

that looked at and described the public health consequences of war

историческое исследование публичных медико-санитарных последствий войны.

was published.

They came to an incredible, provocative conclusion.

Был сделан невероятный и провокационный вывод.

These researchers concluded

Эти учёные установили,

that the vast majority of death and disability from war

что бóльшая часть смертей и инвалидностей

happens after the cessation of conflict.

случается после окончания войны.

So the most dangerous time to be a person living in a conflict-affected state

Так что самое опасное время для людей, живущих в пострадавших от войны странах

is after the cessation of hostilities;

после прекращения военных действий, —

it's after the peace deal has been signed.

время после подписания мирного договора.

It's when that political solution has been achieved.

Когда политическое урегулирование было достигнуто.

That seems so puzzling, but of course it's not,

Это кажется неправдоподобным,

но это не так,

because war kills people by robbing them of their clinics,

потому что война убивает людей тем, что лишает их клиник,

of their hospitals,

больниц,

of their supply chains.

поставщиков лекарств.

Their doctors are targeted, are killed; they're on the run.

Одни врачи убиты, другие — в бегах.

And more invisible and yet more deadly is the destruction

И самое невидимое и от этого более ужасное —

это уничтожение учреждений управления и финансирования здравоохранения.

of the health governance institutions and their finances.

So this is really not surprising at all to me.

Поэтому меня это совсем не удивляет.

But what is surprising and somewhat dismaying,

Но меня удивляет и даже внушает страх то,

is how little impact this insight has had,

как мало влияния оказали результаты того исследования

in terms of how we think about human suffering and war.

на наши представления о человеческих страданиях и войне.

Let me give you a couple examples.

Позвольте привести пару примеров.

Last year, you may remember,

Возможно, вы помните,

Ebola hit the West African country of Liberia.

что в 2014 году Либерию, страну в Западной Африке, настигла Эбола.

There was a lot of reporting about this group, Doctors Without Borders,

Было много репортажей об организации «Врачи без границ»,

sounding the alarm and calling for aid and assistance.

которые забили тревогу и просили помощи.

But not a lot of that reporting answered the question:

Но эти репортажи не отвечали на один вопрос:

Why is Doctors Without Borders even in Liberia?

Почему «Врачи без границ» оказались в Либерии?

Doctors Without Borders is an amazing organization,

«Врачи без границ» — замечательная организация,

dedicated and designed to provide emergency care in war zones.

цель которой осуществлять экстренную помощь в зонах боевых действий.

Liberia's civil war had ended in 2003 --

Гражданская война в Либерии закончилась в 2003 году,

that was 11 years before Ebola even struck.

за 11 лет до того, как там распространилась Эбола.

When Ebola struck Liberia,

Когда в Либерии обнаружили Эболу,

there were less than 50 doctors in the entire country

выяснилось, что на 4,5 миллиона жителей страны

of 4.5 million people.

приходилось только 50 врачей.

Doctors Without Borders is in Liberia

«Врачи без границ» прибыли в Либерию,

because Liberia still doesn't really have a functioning health system,

потому что там до сих пор нет действующей системы здравоохранения,

11 лет спустя.

11 years later.

When the earthquake hit Haiti in 2010,

Когда в 2010 году на Гаити случилось землетрясение,

the outpouring of international aid was phenomenal.

помощь со всего мира была просто феноменальной.

But did you know that only two percent of that funding

Но знаете ли вы, что только два процента этих средств

went to rebuild Haitian public institutions,

пошли на восстановление государственных институтов Гаити,

including its health sector?

включая сектор здравоохранения?

From that perspective,

С этой точки зрения,

Haitians continue to die from the earthquake even today.

гаитяне продолжают умирать от землетрясения и по сей день.

I recently met this gentleman.

Недавно я познакомилась с этим человеком.

This is Dr. Nezar Ismet.

Это доктор Назир Исмет,

He's the Minister of Health in the northern autonomous region of Iraq,

министр здравоохранения в северном автономном округе Ирака,

in Kurdistan.

в Курдистане.

Here he is announcing that in the last nine months,

Здесь он говорит о том, что за последние девять месяцев

his country, his region, has increased from four million people

в его стране, в его регионе численность населения увеличилась

с четырёх до пяти миллионов человек.

to five million people.

That's a 25 percent increase.

Прирост составляет 25 процентов.

Thousands of these new arrivals have experienced incredible trauma.

Тысячи новоприбывших имеют невероятные травмы.

His doctors are working 16-hour days without pay.

Его врачи работают по 16 часов в сутки, не получая зарплату.

His budget has not increased by 25 percent;

Его бюджет не вырос на 25 процентов,

it has decreased by 20 percent,

он уменьшился на 20 процентов,

as funding has flowed to security concerns and to short-term relief efforts.

так как финансирование ушло на безопасность и оказание помощи.

When his health sector fails --

Когда его сектор рухнет,

and if history is any guide, it will --

а история показывает, что так и будет,

how do you think that's going to influence

как, вы думаете, это повлияет на решение

the decision making of the five million people in his region

пяти миллионов человек, когда они засомневаются,

as they think about whether they should flee

стоит ли им бежать

that type of vulnerable living situation?

от этой незащищённости?

So as you can see, this is a frustrating topic for me,

Как видите, для меня это довольно болезненная тема,

and I really try to understand:

и я очень хочу понять,

Why the reluctance to protect and support

почему имеет место нежелание защитить и поддержать

indigenous health systems and security systems?

систему здравоохранения и безопасности для коренного населения?

I usually tier two concerns, two arguments.

Я обычно вижу две проблемы, два аргумента.

The first concern is about corruption,

Первая — это коррупция,

and the concern that people in these settings are corrupt

проблема в том, что люди в таких условиях

and they are untrustworthy.

коррумпированы и неблагонадёжны.

And I will admit that I have met unsavory characters

Признаю, что приходилось встречаться с сомнительными личностями,

working in health sectors in these situations.

работая в здравоохранении в таких ситуациях.

But I will tell you that the opposite is absolutely true

Но не могу не признать и совершенно противоположный факт,

in every case I have worked on,

в каждом месте, где приходилось работать:

from Afghanistan to Libya, to Kosovo, to Haiti, to Liberia --

от Афганистана до Ливии, Косово, Гаити, Либерии

I have met inspiring people,

я встречала самоотверженных людей,

who, when the chips were down for their country,

которые, когда начинались боевые действия,

they risked everything to save their health institutions.

рисковали всем, чтобы спасти свои больницы и госпитали.

The trick for the outsider who wants to help

И загвоздка для постороннего человека, который хочет помочь,

is identifying who those individuals are,

в том, чтобы понять кто есть кто,

and building a pathway for them to lead.

и найти общий язык с ними.

That is exactly what happened in Afghanistan.

Это именно то, что случилось в Афганистане.

One of the unsung and untold success stories

Одним из незамеченных и неизвестных случаев,

of our nation-building effort in Afghanistan

когда мы пытались восстановить государство в Афганистане,

involved the World Bank in 2002 investing heavily

было привлечение инвестиций Мирового банка в 2002 году

in identifying, training and promoting Afghani health sector leaders.

для выявления, обучения и продвижения лидеров сектора здравоохранения.

These health sector leaders have pulled off an incredible feat

Эти лидеры совершили невероятный подвиг

in Afghanistan.

в Афганистане.

They have aggressively increased access to health care

Они активно увеличили доступ к медицинскому обслуживанию

for the majority of the population.

для большинства населения страны.

They are rapidly improving the health status

Они быстро подняли уровень здоровья

of the Afghan population,

афганского народа,

which used to be the worst in the world.

который на тот момент был худшим в мире.

In fact, the Afghan Ministry of Health does things

Министр здравоохранения Афганистана делает то,

that I wish we would do in America.

что я бы хотела, чтобы мы делали в США.

They use things like data to make policy.

Для разработки политики они используют данные.

It's incredible.

Невероятно.

(Laughter)

(Смех)

The other concern I hear a lot about is:

Другая проблема, о которой я много слышала:

"We just can't afford it, we just don't have the money.

«Мы просто не можем это позволить, у нас нет денег.

It's just unsustainable."

Это просто ненадёжно».

I would submit to you that the current situation

Я бы хотела доказать вам, что наша нынешняя ситуация

and the current system we have

и нынешняя система —

is the most expensive, inefficient system we could possibly conceive of.

самая дорогая и неэффективная система, которую только можно представить.

The current situation is that when governments like the US --

Современная ситуация, когда правительство США

or, let's say, the collection of governments

или совокупность правительств

that make up the European Commission --

в Комиссии Европейского союза

every year, they spend 15 billion dollars

каждый год тратят 15 миллиардов долларов на гуманитарную чрезвычайную помощь,

on just humanitarian and emergency and disaster relief worldwide.

а также ликвидацию последствий стихийных бедствий в мире.

That's nothing about foreign aid, that's just disaster relief.

Это не международная помощь, а покрытие расходов от стихийных бедствий.

Ninety-five percent of it goes to international relief agencies,

95% от этой суммы получают

международные агентства по оказанию помощи,

that then have to import resources into these areas,

они внедряют эти ресурсы в эти сферы,

and knit together some type of temporary health system, let's say,

создают временные системы здравоохранения,

which they then dismantle and send away when they run out of money.

которые затем ликвидируют, когда заканчиваются деньги.

So our job, it turns out, is very clear.

Получается, наша задача очень проста.

We, as the global health community policy experts,

Наша основная задача как экспертов по вопросам мировой политики

our first job is to become experts in how to monitor

в области здравоохранения — отслеживать сильные и слабые стороны

the strengths and vulnerabilities of health systems

системы здравоохранения

in threatened situations.

в создавшихся опасных ситуациях.

And that's when we see doctors fleeing,

И вот, когда мы видим, что врачи бегут,

when we see health resources drying up,

что здоровье людей ухудшается,

when we see institutions crumbling --

когда система рушится, —

that's the emergency.

это и есть чрезвычайная ситуация.

That's when we need to sound the alarm and wave our arms.

Именно тогда мы и должны забить тревогу.

OK?

Так?

Not now.

Не сейчас.

Everyone can see that's an emergency, they don't need us to tell them that.

Все видят, что это чрезвычайная ситуация, мы не нужны, чтобы сказать им об этом.

Number two:

Номер два:

places like where I work at Harvard need to take their cue

такие места, как Гарвард, где я работаю, должны брать пример

from the World Bank experience in Afghanistan,

с опыта Мирового Банка в Афганистане,

and we need to -- and we will --

и мы должны, и мы будем создавать надёжные платформы

build robust platforms to support health sector leaders like these.

для поддержки лидеров сектора здравоохранения, как эти.

These people risk their lives.

Эти люди рискуют своими жизнями.

I think we can match their courage with some support.

И мы должны поддержать их мужество.

Number three:

Номер три:

we need to reach out and make new partnerships.

нам нужно выработать и создать партнёрство.

At our global health center,

В нашем глобальном центре здоровья

we have launched a new initiative with NATO and other security policy makers

мы запустили новую инициативу

совместно с НАТО и другими сторонниками этой политики,

to explore with them what they can do to protect health system institutions

чтобы понять, что они могут сделать для защиты системы здравоохранения

during deployments.

во время дислокации.

We want them to see

Мы хотим, чтобы они увидели,

that protecting health systems and other critical social institutions

что защита системы здравоохранения и других кризисных сфер —

is an integral part of their mission.

это одна из задач нашей миссии.

It's not just about avoiding collateral damage;

И речь не только о том, чтобы избежать сопутствующего ущерба,

it's about winning the peace.

а о том, чтобы поддержать мирную ситуацию.

But the most important partner we need to engage is you,

Но самый главный партнёр, в котором мы очень нуждаемся, — это вы,

the American public, and indeed, the world public.

американский народ и люди во всём мире.

Because unless you understand the value of social institutions,

Потому что, если вы не осознаете всю ценность этих социальных институтов,

like health systems in these fragile settings,

таких как здравоохранение в нестабильных условиях,

you won't support efforts to save them.

вы не предпримете попытки поддержать их.

You won't click on that article

Вы не кликните на статью со словами:

that talks about "Hey, all those doctors are on the run in country X.

«Эй, все врачи бегут из страны N.

I wonder what that means.

Интересно, что это значит?

I wonder what that means

Интересно, что это значит

for that health system's ability to, let's say, detect influenza."

для возможности, например, обнаружения в той стране гриппа?»

"Hmm, it's probably not good." That's what I'd tell you.

Я бы сказала: «Ничего хорошего это не значит».

Up on the screen,

На экране вы видите

I've put up my three favorite American institution defenders and builders.

трёх моих любимых защитников и строителей американских институтов.

Over here is George C. Marshall,

Вот, Джордж К. Маршалл,

he was the guy that proposed the Marshall Plan

именно он предложил план Маршалла

to save all of Europe's economic institutions after World War II.

с целью спасти всю европейскую экономику после Второй мировой войны.

And this Eleanor Roosevelt.

А вот Элеонора Рузвельт.

Her work on human rights really serves as the foundation

Её работа в области прав человека действительно служит основой

for all of our international human rights organizations.

для всех наших международных правозащитных организаций.

Then my big favorite is Ben Franklin,

И наконец, мой любимец, Бен Франклин,

who did many things in terms of creating institutions,

который сделал много вещей с точки зрения создания институтов,

but was the midwife of our constitution.

он был прародителем нашей Конституции.

And I would say to you

И я хочу сказать вам,

that these are folks who, when our country was threatened,

когда нашей стране угрожала опасность

or our world was threatened,

или нашему миру угрожала опасность,

they didn't retreat.

эти люди не отступили.

They didn't talk about building walls.

Они не говорили о воздвижении стен.

They talked about building institutions to protect human security,

Они говорили о создании организаций для защиты и безопасности людей

for their generation and also for ours.

как своего поколения, так и нашего.

And I think our generation should do the same.

И я думаю, наше поколение должно сделать то же самое.

Thank you.

Спасибо.

(Applause)

(Аплодисменты)